"Збигнев Простак. Гость из глубин (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

медленно перемещавшуюся на серо-синем фоне. Я абсолютно не понимал, что
происходит. Не анализировал ситуацию, не старался ничего себе объяснить.
Мне было хорошо. Я просто смотрел. Только спустя какое-то время мне
показалось, что поверхность земного шара приближается. Медленно, но
неуклонно. Я падал. Вернее, падала кабина, представляющая собой,
по-видимому, часть чего-то большого целого, ибо надо мной с левой стороны
были видны тени конструкций. И вдруг картина размазалась. Закружились
разноцветные пятна, полосы. Исчезло черное, усыпанное звездами небо и
разбухший земной шар. Вокруг меня возвышались остроконечные, достигающие
облаков светло-голубые здания. Стены их излучали едва заметный приятный
свет. Но они не были неподвижны. Как при наплыве кинокамеры, они едва
заметно надвигались на меня и расходились в стороны. Широкая, вся в
разноцветных пятнах правильной формы, изумительная по краскам, как
персидский ковер, площадь... В центре ее стоял знакомый мне обелиск с
поясом вокруг верхушек. И повсюду пустота. Никакого движения.
Удивительный, сказочный город без жителей. Странный блестящий снаряд, ибо
это был снаряд - без сопла, элеронов, крыльев. Без всего того, к чему
привык глаз человека. Все явное, близкое, чуть ли не осязаемое... и
накладывающийся на эту картину белый круг. Концентрические окружности с
золотой глыбой в центре и медленно вращающиеся на орбитах малые осколки. И
снова хаос цветов, беспорядочные полосы. Гладкая, невероятных размеров
плоскость. Как страница гигантской книги. Как экран телевизора, на который
кто-то проецирует изображение. Равнобедренный треугольник. Теорема
Пифагора. Длинные ряды странно расположенных точек, создающих впечатление
регулярности... системы, сущность которой я не был в состоянии понять.
Lingua kosmika. Шум в ушах, чудовищная боль и черное полотнище ночи.
Что-то холодное на лбу, стучит в висках. Открываю глаза. Надо мной
темно-зеленый шатер палатки и просачивающиеся сквозь щели золотые полосы
солнечного света. Я резко сажусь. В голове вращаются жернова какой-то
дьявольской мельницы.
- Ну, наконец-то. Напугали же вы нас, редактор. Что с вами было?
Я поднес руку ко лбу и, приходя в себя, огляделся. В палатке возле моей
койки сидел неизвестный пожилой лысоватый человек с заметным брюшком.
Толстощекое приятное лицо его выражало участие.
- Со мной?.. Я... Ничего... Кто вы такой?
Он широко улыбнулся, обнажив десны, и взял меня за запястье, одновременно
поглядывая на часы. Мне стало все ясно.
- Врач?
- Эээ... Сейчас - да, врач. Моя фамилия Завадский. Терапевт. Ну, все
нормально, - он отпустил мою руку. - Что же это было, редактор? На обычный
обморок не похоже. Вы ведь, простите, здоровы, как бык. Так что же?
Переутомление?
- Не знаю. Ничего не знаю. Никогда в жизни я не терял сознания. Просто не
мог спать. Решил пройтись... Ну, туда... знаете... к обелиску... и...
- И подполковник нашел вас без сознания на этой полянке. Вы что-то
бормотали, что-то кричали. О голубых домах, о каких-то жителях космоса.
Переутомление, редактор, переутомление... и резкая смена климата. Ну,
ничего. Все должно быть теперь в порядке. Я вам тут выписал кое-что, - он
протянул мне рецепт. - А на будущее советую - покой, только покой.
- Извините, доктор, а почему так тихо? Где все?