"Вадим Проскурин. Правда в глазах смотрящего" - читать интересную книгу автора

- Тогда ты не поймешь. Ладно, хватит копаться, пошли. Я не хочу здесь
ночевать.

5.

Мы двинулись на запад. Усман объяснил, что старая Варшавская дорога
проходит к западу от Симферопольского шоссе, и что она должна быть на
месте, даже если мы угодили в прошлое лет на пятьсот. Я пропустил это
объяснение мимо ушей, по-моему, для нас любое направление одинаково
хорошо, запад так запад.
За весь день нам не встретился ни один человек, зато звериных следов
попалось на глаза видимо-невидимо. И это в ноябре, когда снег лежит еще не
сплошняком, и звери предпочитают обходить заснеженные участки, чтобы не
оставлять следов. Да какие звери! Одних только медвежьих следов
встретилось штук пять. Интересно, когда в Подмосковье вымерли медведи?
Никаких следов человека, ни белых хвостов самолетного выхлопа в синем
небе, ни рева автомагистралей, слышного за километр, ни гудков электричек,
слышных еще дальше. Ни одной бумажки на земле, ни одного бычка и ни одной
пустой бутылки. За весь день! Неужели Подмосковье когда-то было таким?
Ночевать пришлось в лесу. Хорошо, что земля не промерзла, и землянку
удалось отрыть без большого труда. То, что у нас получилось, нельзя
назвать настоящей землянкой, и это неудивительно, ведь мы трудились над
ней не больше часа. Это так, одноразовое убежище, а оно не должно быть
очень хорошим, главное - не околеть от ночного мороза. Жалко, что в ящиках
не нашлось спальных мешков, но ничего, мне не впервой проводить ночь в
полудреме между жаром костра и пронизывающим холодом окружающей ночи,
когда главное - не забыть вовремя перевернуться другим боком к огню,
причем сделать это надлежит так, чтобы не вкатится в костер и не
выкатиться за пределы обогреваемой территории. Хорошо, что снега немного и
талая вода не стремится превратить кострище в гигантскую лужу.
Я думал, что мы будем спать бок о бок, но Усман настоял на том, чтобы
спать по очереди. Я не стал возражать, тем более, что Усман выделил себе
более тяжелую утреннюю стражу. Ровно до двух часов ночи я таращился то на
огонь, то в непроглядную тьму, а потом я толкнул Усмана, он моментально
проснулся, я рухнул на лежанку, еще хранившую его тепло, и погрузился в
беспросветный сон без сновидений.

6.


Мы вышли к дороге около полудня. Эта дорога совсем не походила на
привычную асфальтовую ленту, у нас такую дорогу назвали бы даже не
проселочной, а лесной. Две глубокие и ненормально узкие колеи, совсем
недавно разъезженные до непролазного состояния, а теперь затвердевшие от
первого мороза. Я не сразу понял, что необычного в этих колеях, а когда
понял, мурашки пробежали по моей спине.
По этой дороге не ездили автомобили. Никогда. След автомобильного
протектора не перепутаешь ни с чем, разве что со следом мотоцикла, но
мотоциклы по этой дороге тоже не ездили. Здесь ездили гужевые повозки,
притом в огромном количестве, ездили всадники (следов копыт слишком много