"Петр Проскурин. Полуденные сны (повесть)" - читать интересную книгу автора

жизненных благ ему выпал лишь этот запущенный сад, все больше
захватываемый лесом и оврагом, кусок озера и старый, все больше ветшающий
дом. Да и случилось это давно и как-то совершенно случайно, когда никто из
этих вездесущих сил не мог и предположить о его беспомощности, об
отсутствии у него этих. самых элементарных необходимых навыков, кан любила
в моменты наибольшей отчужденности говорить его жена Татьяна Романовна,
дочь видного кибернетика Романа Адриановича Святухина. Возможно, Татьяна
Романовна и права, и ей не повезло с мужем, она могла выбрать кого-то
более достойного, но что делать, жизнь набело не проживешь. Когда-нибудь и
Татьяна Романовна поймет главный смысл и назначение человека, как понимает
сейчас он, и все образуется. Ведь и он не предполагал раньше, что
главное-вот в этом утреннем купании, в теплом, не остывшем с ночи озере,
восхитительно пахнущем тиной в этой облегченности тела, когда за далекие
горизонты отодвинулась вся ненужная суета, сжигающее честолюбие и бешеная
жажда снова и снова удивить мир неожиданным поворотом кажущейся уже
исчерпанной до конца идеи.
Главное, оказывается, в другом, в возможности не торопиться, не гнать,
не толкать себя в спину, в возможности видеть небо, слушать по утрам пение
птиц, иметь для этого хоть немного свободного времени.
Шумно шлепавший по воде передними лапами Тимошка попытался взобраться
Васе на грудь, ухитрившись влюбленно лизнуть его в мокрое лицо. Оттолкнув
Тимошку, Вася нырнул, тогда Тимошка торопливо выбрался из воды шумно
отряхиваясь и окутываясь облаком водяной пыли, озабоченно бегая по берегу,
он громким лаем стал звать Васю на берег, словно тому грозила смертельная
опасность. Пора было выходить из воды, но Вася медлил, не хотелось
начинать длинный день, не хотелось приниматься за дела... Во рту опять
стало сухо, неосторожное движение сместило установившееся было хрупкое
равновесие, чуть сльтшныи солоноватый вкус, напоминающий ощущение
поосочившейся крови, предупреждал о приближении боли.
Невольно задерживая дыханнс, Вася осторожно перевернулся на спину п,
еле шевеля ногамп, постарался направить свое и не свое теперь, сразу
ставшее чужим, тело к берегу. Ткнувшись головой и плечами в мягкую,
размокшую глину, oн затих, от несильного толчка боль вспыхнула в самом
мозгу, он успел выхватить стремительно гаснущей небо и струящуюся зелень
берез над озером, начавшую чернеть, опадать и сливаться с небом. Еще он
успел услышать чей-то испуганный крик, солнце сжалось до невыносимо жгучей
точки и исчезло.
Очнулся он, все еще лежа в воде, пытаясь осмыслять случившееся, он
разлепил набрякшие веки, глубоко вдохнул и с трудом, оставляя за собой
безобразный след, выполз на берег. Взбудораженный купанием и непонятным
поведением Васи, Тимошка тотчас подлетел к нему, лизнул его в щеку и сел
рядом. Открыв пасть, далеко выпростав розовый узкий язык, он радостно и
шумно дышал.
- Тимошка, Тимошка, - еле слышно выговорил Вася, - иди позови
кого-нибудь... Таню позови, слышишь... Таню...
Тимошка привстал, напряжение проступило во всем его крепком теле,
облитом сейчас мокрой лоснящейся шерстью, влажные его ноздри беспокойно
двигались от усилия, от желания понять.
- Тимошка... Таню... Таню зови... - опять тихо попросил Вася, и уже в
следующую секунду Тимошка стремительно мчался к дому, пластаясь над