"Петр Проскурин. Полуденные сны (повесть)" - читать интересную книгу автора

- Понимаешь, Яша, он по-прежнему отказывается от борьбы за лабораторию.
Звонил Зверев Коля, говорит, что новое назначение Морозова уже пошло к
министру. Он почву там предварительно подготовил, говорит, Васе самому
теперь надо постараться. А этот уперся. Ничего с ним не могу сделать, -
Татьяна Романовна нервно переплела пальцы. - Для Васи это было бы
спасением, он устал от перегрузок, сколько можно выжимать из себя! Ему
нужна передышка, переключение. Он за Морозовым был как за каменной стеной.
Не возьму в толк, что делать, как на него повлиять. Меня он совершенно не
воспринимает, к моим доводам глух. Он в автономном полете.
- Я не уверен, что мои доводы он воспримет иначе.
- Надо же что-то делать, Яша! - воскликнула Татьяна Романовна. - Что
еще можно сделать? Со Зверевым еще можно поговорить, а ты, Яша, пробейся к
Чекалину, ты ведешь эксперимент и останешься за Васю в его отсутствие,
тебе и карты в руки. Ты умный, придумай, что можно сделать...
- Я умный, а он талантливый, - усмехнулся Полуянов. - Да не во мне
дело, Татьяна. Мне он тоже дорог, хотя он привык плевать на мое мнение.
Подожди, подожди, - мягко остановил ее Полуянов. - Ты, Татьяна, не
горячись, ты-то его знаешь... Что это-блажь или в самом деле натура? Я все
возможное уже предпринял. Помощника Чекалина обработал. На своем, конечно,
уровне. Я, сама знаешь, немногое могу. Сколько с ним бился... Как об
стенку горох! - воскликнул Полуянов, и лицо его пошло пятнами, - Ну там
школьные товарищи, старая дружба... Но последний раз он меня просто
оскорбил, хуже-унизил! Ну ладно, он выше нас на три головы. Но есть же
предел терпимости, Татьяна!
"Конечно, есть!" - подумала Татьяна Романовна, в то же время примиряюще
улыбаясь Полуянову.
- Помнишь, Яша, как мы все хотели поскорее вырасти, стать взрослыми и
получить самостоятельность? Дураки мы были...
- Татьяна, жизнь не перехитришь, - сказал Полуянов. - Вчера от Севки
Валуева письмо получил, грустное письмо. Правда, какой он теперь Севка, он
теперь Всеволод Никанорович, докторскую защитил, книжку о своих лососевых
написал... вот он мне книжку прислал. Фундаментальная работа!
В руках у Татьяны Романовны оказалась книжка, действительно увесистая,
в добротном красивом супере, почему-то боясь раскрыть ее, Татьяна
Романовна притихла, глаза ее затуманились, но она ни на мгновение не
забывала о Полуянове, давшем ей возможность побыть наедине с прошлым и
вышедшем на минутку на кухню поставить вскипятить воды для кофе. "Все
может быть", - подумала сна, пуская страницы книги веером, вроссыпь и
выхватывая глазами частые цветные схемы, добротно отпечатанные
иллюстрации, остановившись на одной, она долго с удивлением рассматривала
тупую рыбью голову с полуоткрытым круглым ртом и вздувшимися жабрами. Она
неприметно вздохнула, тихая улыбка тронула ее губы. Севка Валуев любил ее,
об этом знала и она, и родители, и Вася, но Сева, весь какой-то
отутюженный, в костюме с иголочки, узкоплечий, болезненно стеснительный,
всегда бесследно терялся среди своих же товарищей, пожалуй, она лишь
однажды почувствовала в нем за неброской, робкой внешностью темную,
нерассуждающую, всепоглощающую до степени самоотречения тяжесть страсти,
то, с чем ей никогда не пришлось столкнуться в отношениях с Васей. Она
была потрясена и напугана, но Севка Валуев выбрал для объяснения самое
неподходящее время, перехватил ее, когда она возвращалась от Васи,