"Петр Проскурин. Полуденные сны (повесть)" - читать интересную книгу автора

Тимошке есть не разрешалось), как бы в нечаянной рассеянности уронила
конфету на пол, Тимошка, помедлив, с некоторым удивлением глянул на
Семеновну, затем с достоинством, осторожно взял конфету и забрался с нею
под кровать, тотчас оттуда послышался аппетитный хруст и чавканье.
- Ешь, ешь, Тимоша, - одобрила Семеновна, нарочито шумно зевая и
показывая, что она всю ночь была в дороге и совершенно не выспалась. -
Почему хорошей собаке нельзя попробовать сладкого, раз хочется?
Нынешние-то умники напридумают, - Семеновна с вызовом покосилась на дверь,
адресуя свои слова прямо по назначению. - Сами-то все подряд лопают, чего
только душа попросит, а вот другим и нельзя... ишь! И то! Вася сам
(услышав имя дорогого человека, Тимошка тотчас высунулся из-под кровати,
вопросительно шевельнул длинными ушами, и на морде у него появилось
внимательное выражение), как только глаза протрет, сразу же за кофе, а
другому, значит, сладенького и нельзя. Да он уже и встал, Вася, мимо
прошлепал...
- Ешь, Тимоша, ешь! Как вставать-то не хочется! - чему-то внезапно
опечалилась Семеновна, словно именно у Тимошки собиралась отыскать защиту,
которой ей так сейчас недоставало. - И то, куда уж нынче совестливому
человеку?
Времена... Нынче хорошо горластым да клыкастым, они тебе-жи-ик! - горло
и пронзили. Жизнь такая стала, Тимоша... А нашему-то соколу с легкостью
ничего не дается, жалостливый да совестливый...
Внимательно выслушав столь долгое рассуждение Семеновны и полиостью
соглашаясь с ее словами, Тимошка широко облизнулся, ожидая добавки,
повернув голову к двери, он настороженно замер.
- Съел, и ладно, чего уж тут сожалеть? - спросила Семеновна. - Не
терзайся, Тимоша. Ты не скажешь, я не скажу, никто и не узнает. А не
узнает, - значит, ничего и не было. В жизни разные замочки, Тимоша.
Не сомневаясь больше ни в чем, Тимошка быстро, с удовольствием еще
несколько раз облизнулся, его беспокойство, связанное с появлением
Семеновны, растаяло. Теперь можно было заняться своим обычным утренним
обходом. Он было подошел к двери в комнату Даши, но неожиданное появление
Семеновны сделало свое-тотчас у Тимошки опять зашевелилось непопятное
беспокойство. Он повернулся, потянул воздух и сразу же понял, что его и
тут опередили. Вася уже встал и вышел в сад. Тимошка протиснулся на
большую застекленную веранду, сейчас заполценную легкими, шевелящимися
тенями узорчатой листвы старых рябин, росших вокруг нее. Белая сильная
бабочка с глухим шорохом билась о стекла. Тимошка застыл, приподняв правую
переднюю лапу, чутко сторожа каждое ее движение. Бабочка металась высоко,
и, хотя это был явный непорядок в доме, Тимошка вышел в сад и повел
влажным носом, определяя, в какой стороне Вася, струйка запаха,
единственная во всем свете, сочившаяся к озеру, тотчас указала Тимошке
направление. Вася сидел на скамейке у озера, в дальнем конце сада, и
беспокоиться было не о чем, но сначала нужно выяснить, что нового в мире,
не появилось ли каких-либо неприятных неожиданностей, требующих
немедленного вмешательства. Тимошка сразу же многое узнал: на крыльце у
его миски с едой недавно побывал соседский кот, наглое и трусливое
существо, у Тимошки с ним шла давняя и непрерывная война. Слегка поводя
носом, Тимошка недовольно приподнял верхнюю губу, словно бы хотел
зарычать, и лишь в последнюю минуту сдержался. Ночью к самому крыльцу