"Петр Проскурин. Улыбка ребенка (Сборник "Фантастика 75-76")" - читать интересную книгу автора

солнце. Она тянется ко мне ручонками и улыбается, и я потрясение думаю,
что она, вероятно, так же улыбается цветам, птицам, облакам, деревьям. И я
для нее просто часть этой жизни, часть утра, часть добра. А я никогда
никому не казался добрым, и никто мне сроду так не улыбался.
Я боюсь шевельнуться, в темноте сознания ворочается, всплывает прошлое
- реакторы, аппараты, чертежи. Последняя работа по созданию машины холода
для профессора Ульта - для его последних опытов. Понадобилось чудовищное
давление в сотни тысяч атмосфер. Он получил и это, в его открытии оно
сыграло не последнюю роль. Да, я причастен к новому открытию Ульта, я
твердо это знаю. До поры до времени я был доволен, даже гордился собой -
как же, генеральный конструктор Черного Острова! А теперь вот перед этой
детской улыбкой все во мне окончательно мешается: я никогда не понимал
детей, мне всегда становится неловко с ними.
И все-таки неужели я когда-нибудь так улыбался? И Ульт?
Я не могу тронуться с места, и лишь резкий голос профессора приводит
меня в себя.
Черт бы его побрал! Зачем ему вздумалось экспериментировать с ребенком?
Мало ему его уранов?
- Отойдите теперь, Чарли, в сторону... вы увидите...
- Да бросьте, Джефф.
Ульт отодвигает меня. Твердо стукнув тростью, он встает на мое место.
Вытянув шею, я вижу, как гаснет улыбка ребенка, как останавливаются,
испуганно округлившись, глаза. Девочка смотрит на профессора в упор, не
мигая, смотрит так, как могут смотреть одни дети, и в этот момент она
похожа на маленькую старушку. И я начинаю отодвигаться от Ульта шаг за
шагом, потому что мне делается немного не по себе. Я вижу его жизнь, всю
от начала до конца, и на эту его жизнь как бы проецируется моя, бесплодная
и жалкая, вложенная в железо машин, в кальку чертежей, в расчеты проектов,
лишенная добра, и смысла, и самой простой детской улыбки.
Я не выдерживаю, отворачиваюсь, сбегаю с террасы и бросаюсь в чистую,
промытую зелень сада.
- Горинг! Подождите! Что с вами?


На следующее утро начинается шторм, сдержанный, настойчивый гул дрожит
в жарком плотном воздухе. Все уходят с террасы, кроме нас. У профессора на
переносице мелко стекленеет испарина. Он выпивает кофе, отодвигает
фарфоровую, насквозь просвечивающую чашку и шире распахивает белую
фланелевую куртку.
- Сегодня всю ночь меня мучили кошмары, Чарли, - говорит он неожиданно.
- Какое-то дурное предчувствие, тревожит сверхэлемент. Он в специальном
сейфе.
- Ключи можно подобрать, Джефф.
- Зачем?
- Зачем? Чем больше дряхлеет человечество, тем нужнее ему сильные
ощущения. Вы не замечаете такого парадокса?
- Не шутите, Горинг, вы сами не знаете, что говорите. Вы не можете
представить себе... это дьявольская сила.
Он выговаривает это с трудом, у него страдающие старческие глаза,
зрачки бесцветные, тусклые, белки в густой сетке красноватых жил. Больно