"Николай Пронин. Французские тетради лейтенанта Рябова " - читать интересную книгу автора

Сказав это, Никифоров, зашаркав деревянными сабо, ушел.
Готовясь к побегу, они не теряли даром времени. Как-то во время
воздушной тревоги Николаю удалось подползти к забору, наполовину оторвать от
него две доски. Кроме того, они прихватили с собой кое-какой инструмент.
Уходили втроем. Вместе с Колесником бежали Николай и Геращенко. Обо
всем, что было связано с побегом, договорились заранее. Поэтому сразу после
отбоя разбрелись по баракам.
Забравшись на нары и закрыв глаза, Колесник принялся ждать наступления
условленного часа. Повезет ли, благополучно ли они выберутся за колючую
проволоку? Обстановка этому вроде бы благоприятствовала. Шел последний день
декабря. Зная повадки охранников, они были уверены, что о рождестве-то они
не забудут, если даже окажутся на дежурстве - все равно пропустят по
рюмочке-другой, следовательно, бдительность будет уже не та, а может быть,
еще и объявят воздушную тревогу. Тогда было бы вообще здорово.
Лежа на нарах, Колесник ждал: вот-вот послышится гул моторов самолетов,
заухают зенитки, в лагере отключат электричество, начнется суматоха. Никаких
часов у него, разумеется, не было. И нужно было ориентироваться во времени
без них. Как только, по его расчетам, наступила полночь, он накинул на плечи
шинель и, будто бы в туалет, шмыгнул за дверь. Первое, на что он обратил
внимание - лампочки над территорией лагеря не горели. Значит, власти боятся
налета авиации и отключили свет. Было темно.
Его уже ждали Никифоров и Николай.
Некоторое время они вслушивались в тишину, стояли втроем, затаив
дыхание. Но, кроме завывания ветра, ничего не могли уловить. Все больше
расходился снег с дождем.
- Пожалуй, пора, - сказал Никифоров и посмотрел на Николая.
Тот лег на живот прямо в грязь со снегом и, извиваясь ужом, пополз в
сторону забора и колючей проволоки.
Они долго смотрели в сторону, куда исчез Николай, потом перевели взгляд
чуть левее, где должна быть вышка с часовым, но ни вышки, ни часового в эту
минуту не было видно. Вдруг в одном из бараков скрипнула дверь, послышались
торопливые шаги, хлопанье сабо о мерзлую землю. Кто-то вприпрыжку пробежал в
туалет.
Все стихло. Но вскоре вновь послышались шаги. На этот раз в их сторону
шел кто-то осторожно, почти неслышно... Когда тень приблизилась, они узнали
в ней Геращенко.
С того момента, как Николай уполз в сторону забора, прошло не меньше
получаса. Наверное, он уже за колючей проволокой. Никифоров подтолкнул
Колесника, охрипшим от волнения голосом сказал:
- Ну, ни пуха ни пера!
Теперь пополз Александр...
"Главное, за что-нибудь не задеть, чем-нибудь не брякнуть, -
лихорадочно думал он, - и в то же время нельзя терять из виду след-борозду,
оставленную Николаем, иначе могу сбиться с пути". След, проложенный
Николаем, он еле различал.
Колесник спешил... Под колючую проволоку прополз довольно удачно, но
как только полез под забор, одна из досок несильно стукнула, и ему
показалось, что на вышке завозился часовой. Он затаил дыхание, вжался в
снег - боялся, что вспыхнет прожектор. Так неподвижно пролежал Александр
минут пять. Однако вокруг было тихо. Тогда он двинулся дальше - осторожно