"Виктор Пронин. Банда 4 " - читать интересную книгу автора

мог задать вопрос без риска вызвать раздражение Пафнутьева своей
настырностыо.Нравится?
- Катись. Все помню, все знаю и ничего не забываю. Ты что,
засомневался?
- Упаси Боже! - в ужасе замахал руками Худо-лей и даже попятился к
двери, будто само лишь это подозрение Пафнутьева повергло его в ужас. -
Упаси Боже!
- Забери снимки, высуши, отглянцуй... А потом приноси. Только это...
Смотри, чтобы пленка не пропала.
- А может?
- У тебя? Конечно.
- Горько, как горько слышать такие слова, Паша, от человека, которого
любишь давно, искренне и преданно, - последние слова Худолей произнес уже в
коридоре, по взгляду Пафнутьева поняв, что нельзя бесконечно злоупотреблять
его терпением. Осторожно прикрыв за собой дверь, он быстро зашагал по
коридору обычной своей походкой - все шаги у него получались разной длины,
то он делал рывок вперед, то топтался на месте, а иногда его резко бросало
к стене.
Следующим заглянул опер, который посетил налоговое управление.
Короткая стрижка, худощавое лицо, натруженные, сухие руки боксера сразу
выдавали в нем профессии телохранителя, опера, бандита - что-то в этом
роде.
- Что скажешь, Олег? - Пафнутьев показал на стул у приставного
столика.
- Все в порядке, Павел Николаевич. В налоговом управлении о фирме
"Фокус" самого лучшего впечатления. Налоги платят своевременно, без
задержек и опозданий.
- Так не бывает.
- Конечно, - усмехнулся опер, показав ряд железных зубов - видимо, не
во всех схватках он одерживал победы, ему тоже случалось пропускать удары.
- Они охотно платят и дорожные поборы, и за милицейское обслуживание, и в
пенсионный фонд вносят все, что положено...
- Так не бывает, - повторил Пафнутьев еще более твердо.
- Бывает, - поправил опер, - но только у очень уж крутых мошенников.
- Ты их расколол?
- Немножко, - улыбнулся опер.
- Как?
- Приемчик довольно простой... Я вошел к начальнику налогового
управления с небольшой сумкой. А в ней магнитофон. Самый обычный, на
стандартных кассетах работает. Сумка, естественно, закрыта на замочек, а
магнитофон, естественно, включен. Наш разговор продолжался пятнадцать
минут, а кассета работает все сорок пять.
- Неплохо, - одобрил Пафнутьев.
- Когда он ответил на все мои невинные вопросы, я раскланялся и вышел;
А вернулся через десять минут. Извинился за оставленную сумку... Ну, и так
далее.
- Он удивился?
- Он сделался белым, как... Как дерьмо.
- Белое дерьмо? - удивился Пафнутьев.
- Чего не бывает, Павел Николаевич... А сумку я положил на стул у