"Виктор Пронин. Банда 4 " - читать интересную книгу авторамог задать вопрос без риска вызвать раздражение Пафнутьева своей
настырностыо.Нравится? - Катись. Все помню, все знаю и ничего не забываю. Ты что, засомневался? - Упаси Боже! - в ужасе замахал руками Худо-лей и даже попятился к двери, будто само лишь это подозрение Пафнутьева повергло его в ужас. - Упаси Боже! - Забери снимки, высуши, отглянцуй... А потом приноси. Только это... Смотри, чтобы пленка не пропала. - А может? - У тебя? Конечно. - Горько, как горько слышать такие слова, Паша, от человека, которого любишь давно, искренне и преданно, - последние слова Худолей произнес уже в коридоре, по взгляду Пафнутьева поняв, что нельзя бесконечно злоупотреблять его терпением. Осторожно прикрыв за собой дверь, он быстро зашагал по коридору обычной своей походкой - все шаги у него получались разной длины, то он делал рывок вперед, то топтался на месте, а иногда его резко бросало к стене. Следующим заглянул опер, который посетил налоговое управление. Короткая стрижка, худощавое лицо, натруженные, сухие руки боксера сразу выдавали в нем профессии телохранителя, опера, бандита - что-то в этом роде. - Что скажешь, Олег? - Пафнутьев показал на стул у приставного столика. - Все в порядке, Павел Николаевич. В налоговом управлении о фирме задержек и опозданий. - Так не бывает. - Конечно, - усмехнулся опер, показав ряд железных зубов - видимо, не во всех схватках он одерживал победы, ему тоже случалось пропускать удары. - Они охотно платят и дорожные поборы, и за милицейское обслуживание, и в пенсионный фонд вносят все, что положено... - Так не бывает, - повторил Пафнутьев еще более твердо. - Бывает, - поправил опер, - но только у очень уж крутых мошенников. - Ты их расколол? - Немножко, - улыбнулся опер. - Как? - Приемчик довольно простой... Я вошел к начальнику налогового управления с небольшой сумкой. А в ней магнитофон. Самый обычный, на стандартных кассетах работает. Сумка, естественно, закрыта на замочек, а магнитофон, естественно, включен. Наш разговор продолжался пятнадцать минут, а кассета работает все сорок пять. - Неплохо, - одобрил Пафнутьев. - Когда он ответил на все мои невинные вопросы, я раскланялся и вышел; А вернулся через десять минут. Извинился за оставленную сумку... Ну, и так далее. - Он удивился? - Он сделался белым, как... Как дерьмо. - Белое дерьмо? - удивился Пафнутьев. - Чего не бывает, Павел Николаевич... А сумку я положил на стул у |
|
|