"Виктор Пронин. Банда 4 " - читать интересную книгу автора

- Простите, - сказал он торопливо, пока фотограф не успел скрыться. -
Если, как вы говорите, подобные заказы случаются чрезвычайно редко... - он
говорил медленно, подбирая слова, понимая, что каждое его неосторожное
слово может попросту оборвать разговор. - А на этом снимке не завод, не
школа, здесь полуголая красавица... То вы наверняка запомнили, кто же
захотел иметь такие снимки, какая-такая организация пожелала украсить стены
подобными произведениями...
- Не могу припомнить...
- Господи, Николай Иванович! - опять влезла в разговор приемщица из-за
прилавка. - "Фокус" оплатил нам эти снимки, вы что, забыли? Два месяца
тянули, пока я сама к ним не пошла! Такие жмоты! Ужас! - от охватившего ее
гнева девушка резко отвернулась - есть такая манера у девушек, которые
считают себя красивыми и во всем правыми. Сказав что-либо, они тут же
отворачиваются, давая понять, что нет у них никаких сил разговаривать с
такими бестолковыми собеседниками, обсуждать эту тему, объяснять очевидное.
- Да? - переспросил фотограф, и лицо его на какое-то мгновение
окаменело.Может быть, не знаю... Мое дело - фокус навести. А кто платит, -
он развел руками, - так ли уж это важно, - и поспешил нырнуть за черную
занавеску.
Психологом стал Андрей в последнее время, чертовски проницательным
психологом - по одному только движению сероватой, размокшей в растворах
ладони фотографа, которой он бросил за собой шторку, понял, что тот
находится в крайней степени раздражения. Не понравился ему Андрей со своими
вопросами и поведение глуповатой подчиненной, которая сует свой конопатый
нос во все щели, тоже не понравилось.
- Чего это он? - спросил Андрей у девушки, кивнув в сторону
дернувшейся занавески. В голосе его прозвучали чисто пафнутьевские
простоватые нотки, в которых можно было уловить и наивное удивление, и
сочувствие девушке, которой приходится работать с таким грубым человеком, и
раскаяние в собственной настырности, если таковая будет ею замечена и
осуждена.
- А! - и девушка пренебрежительно махнула ручкой. - Старость не
радость! - она шало сверкнула подведенными глазками.
Простые вроде бы, непроизвольно сорвавшиеся слова с ее почти детских,
неумело, но ярко накрашенных уст, но все понял Андрей и даже устыдился.
Почти открыто сказала ему девушка, что уж он-то, Андрей, никак не стар, он
молод и нравится ей, не то что прокисший в этих проявителях и закрепителях
склеротик, который не помнит даже того, что с ним случилось вчера.
- А то я уж подумал, может, сказал чего не того, - растерянно
пробормотал Андрей и опять слукавил, понимая, что колется приемщица, на
глазах раскалывается.
Девушка поманила Андрея пальцем, подзывая его поближе, а когда он
приблизился, прошептала на ухо:
- Чем-то припугнули его эти "фокусники". Он в штаны и наделал.
- Может, заплатили маловато? - тоже вполголоса предположил Андрей.
- И это тоже, - заговорщицки кивнула девушка и в этот свой кивок
сумела вложить даже восторженность проницательностью Андрея, дескать, уж
мы-то с тобой прекрасно понимаем, в чем тут дело.
- Валентина! - раздался из глубин лаборатории нарочито требовательный
голос фотографа. - Иди сюда!