"Виктор Пронин. Женщина по средам" - читать интересную книгу автора

Как знать, не превратилась ли и вся огромная страна в скопище
разросшихся, неуправляемых банд? И живет она по каким-то странным законам,
нигде не изложенным, не утвержденным, по законам, которые возникают в тот
самый момент, когда в них появляется надобность... И осуществляют эти
законы люди, которые оказываются более многочисленны и безжалостны -
вооружены ли они автоматами, гранатометами, должностями или
покровительством высших людей государства...
Да, конечно, мы помним и другие времена, более законопослушные,
справедливые, хотя люди со странными фамилиями, просочившиеся к власти,
убеждают нас в противоположном - дескать, не было таких времен...
Были. И совсем недавно.
Но сегодня, что происходит сегодня - дети с молоком матери впитывают
похождение пожирателя женщин Чикатило, живут в атмосфере, насыщенной
пороховым дымом, гарью сожженных машин, на улицах, оглашаемых криками
умирающих - зарезанных, взорванных, расстрелянных... А десятки миллионов,
отсидевших, вспрыснуты в общество вместе со своими тюремными лагерными
представлениями о добре и зле, о правде и справедливости, о чести и
достоинстве и о том, какими методами можно и должно все это отстаивать...
И отстаивают.
Люди, с многолетним зековским опытом, не просто придерживаются
усвоенных правил в жизни, они несут его в мир, насаждают настойчиво и
убежденно, со всей страстностью и искренностью, на которую только
способны. И мы впитываем их ценности не потому, что такие уж слабые да
безвольные, нет, за их опытом правда жизни, законы выживания в условиях
суровых и опасных, надежда уцелеть в том мире, который простирается сразу
за нашими окнами...

***

Катя медленно шла по длинному коридору, пока не увидела на двери
табличку с именем хозяина кабинета - следователь Смоковницын. Постояла,
отошла к окну, вернулась, но постучать не решилась, присела на стул,
приколоченный еще к нескольким таким же стульям - чтобы не украли. Она
настороженно рассматривала этот сумрачный коридор, наполненный молчаливой
суетой. Из кабинета в кабинет переходили странно одинаковые люди с
бумагами, перелистывали эти бумаги, шелестели ими... Лампочки, когда-то
подвешенные к потолку, были разбиты, вывернуты или висели перегоревшие,
пыльные, засиженные мухами.
Следователь выглянул сам, выпроваживая посетителя.
- Вы ко мне? - спросил он требовательно, заранее недовольным,
осуждающим голосом, очевидно, чтобы человек сразу осознал свое незавидное
место в жизни, свою зависимость и подневольность.
Катя молча показала повестку.
- А, - протянул он с каким-то недобрым удовлетворением. - Пришли
все-таки. Очень хорошо.
- А что, можно было и не приходить?
- Да я уж подумал было, что вы решили отказаться, - следователь
пропустил Катю в кабинет, закрыл дверь, долго, с какой-то церемонностью
усаживался за свой стол, будто совершал важный ритуал, от которого многое
зависело.