"Виктор Пронин. Банда (Банда)" - читать интересную книгу автора

- Как-нибудь в другой раз.
- Ну и дурак! - со вкусом произнесла она. - А с виду ничего еще мужик.
- Только с виду, - усмехнулся Пахомов. - Только с виду.
Через некоторое время он поймал себя на том, что старается идти по
освещенным, многолюдным улицам, обходя темные переулки, не останавливаясь
у сумрачных скверов. Усмехнулся своему открытию и, закурив, резко
обернулся - кто это так настойчиво идет за ним? Он даже отшатнулся к
стене, пропуская преследователя вперед. Девушка, похоже, и не заметила
его, прошла мимо, слегка царапнув мокрым зонтиком по плечу.
- Простите, - произнесла она в пространство, опять не увидев его, не
выделив из толпы.
Дальше он не пошел. Остался стоять у стены. Нащупав спиной какую-то
нишу, втиснулся в нее и, невидимый, курил сигарету, пряча огонек в кулак.
И за все это время никто из прохожих не вызвал у него подозрений, никто не
привлек его внимание. "Если так и дальше пойдет, то можно умом тронуться",
- подумал Пахомов, выходя из ниши и снова вливаясь в поток прохожих.
Потом он поймал себя на том, что стоит у освещенной застекленной
витрины. Вверху шла крупная красная надпись: "Их ищет милиция". С плохо
отпечатанных снимков на него смотрели молодые парни с какими-то
обиженными, скорбными взглядами, будто, фотографируясь, заранее знали, в
какую витрину попадут и какой текст будет напечатан рядом с их
физиономиями - "опасный преступник", "рецидивист", "возможно, вооружен"...
Вторая половина витрины называлась "Пропал человек". Здесь были
помещены фотографии молодых красивых девушек. То ли название подействовало
на Пахомова, то ли в самом деле так и было, но здесь на всех лицах ему
виделись ласковость, мягкость и обреченность. Этим красавицам будто ничего
и не оставалось, как пропасть в свои десять или в свои шестнадцать лет.
"Вряд ли их найдут, - подумал Пахомов. - А если и найдут, то скорее всего
то, что от них осталось. А где искать - надо спросить у этих молодых
людей, которые так плотно расположились за соседним стеклом".
И еще обратил внимание Пахомов - на обеих частях витрины были
фотографии красивых в общем-то людей. Конечно, и тех и других красота
убедила в какой-то избранности, исключительности. Но одних она толкала на
рискованные поступки, ведь внешнюю привлекательность надо было
подтверждать, а других красота обрекла на жизнь, полную опасностей и
непредсказуемых ловушек. На каких-то житейских перекрестках их судьбы
пересекались, высекая криминальные искры, оставляя кровь и боль...
Прежде чем толкнуть дверь отделения милиции, Пахомов замялся,
помедлил, но все-таки вошел. Внутри он увидел узкую, затоптанную мокрыми
следами прихожую громадное витринное стекло с прорезью. За ним - дежурный
у пульта. Но сейчас рядом с ним сидели еще несколько милиционеров в позах
расслабленных, располагающих к разговору длинному и пустому. Они курили,
чему-то смеялись, их фуражки лежали на свободных стульях, на пульте. Едва
Похомов вошел, все взглянули на него, и что-то неуловимо в них изменилось.
Они как бы слегка подобрались, не сделав при этом ни одного движения.
- Слушаю вас, - посерьезневший дежурный смотрел на Пахомова
требовательно и недовольно. Появление его было некстати - чей-то рассказ
прервался, как это обычно и бывает, на самом интересном месте.
- Хочу сделать заявление, - произнес Пахомов давно заготовленные
слова. Из внутреннего кармана куртки расстегнув молнию, он вынул мятый,