"Виктор Пронин. Банда (Банда)" - читать интересную книгу автора А утром люди приходят в себя, освобождаясь от тягостных неистовств,
совладать с которыми ночью нет ни сил, ни желания, человека посещает здравость суждений или уж во всяком случае осторожность. Да и причины для того, чтобы отправить кого-то на тот свет, к утру попросту забываются, теряют злую свою убедительность. После ночного дождя утро оказалось необыкновенно светлым - ни единого облачка на чистом, до синевы вымытом небе. Солнце сверкало в окнах, в оставшихся на асфальте лужах, на крышах легковушек. В утреннем воздухе далеко был слышен звон трамваев, редкие гудки машин, а шелест шин по влажным еще дорогам ощущался свежим и чистым. Ночные страхи подзабылись, и Николай шагал к автобазе легко, размашисто, похлопывая по ноге свернутой газетой. Утром он не ожидал опасности и до середины дня обычно бывал спокоен. Что-то подсказывало ему, что в это время ничего с ним не случится. Только где-то в четыре, в пять часов он начинал оглядываться, старался быть среди людей. Лариса проводила его до двери, а потом еще подошла к окну и помахала рукой в форточку, что случалось нечасто. Николай не мог видеть ее лица, и хорошо, что не видел. Скрытая отражениями в стекле и занавеской, Лариса плакала навзрыд. Вряд ли подозревая, что все произойдет именно в это утро, она гораздо лучше мужа знала людей, которым он бросил вызов. Получилось так, что весело машущая ладошка Ларисы в форточке и ее лицо в это время являли собой полную противоположность. Треск мотоцикла многие услышали задолго до того, как он появился на перекрестке. Но никто не обратил на него внимания. В городе уже достаточно было звуков - гудел автобус, поторапливая ненавистного частника с скрежетал трамвай на повороте. Поэтому мотоцикл приближался к перекрестку хотя и у всех на виду, но незамеченным. Так незамеченным входит в дом почтальон, все в упор не видят дворника, оплошно забывают о водителе в пустом троллейбусе. Пыльный мотоцикл с забрызганным грязью номером, с двумя седоками, тоже какими-то пропыленными от ботинок до круглых шлемов, шел в общем потоке транспорта, но старался держаться поближе к тротуару. Проскочив перекресток на желтый свет, мотоцикл взял круто вправо и теперь ехал рядом с пешеходной дорожкой, иногда обдавая неосторожных прохожих водой из мелких луж. Но вода была чистая, оставшаяся после ночного дождя и потому проклятия вслед мотоциклистам неслись не слишком яростные. Постепенно скорость мотоцикла снизилась и теперь при желании его можно было даже обогнать его, если чуть прибавить шагу. Так они и сближались - Пахомов, беззаботно помахивающий свернутой газетой, и запыленный, словно после долгой езды по проселочной дороге, мотоцикл. Когда расстояние между ними сократилось до десяти метров, человек, сидевший сзади, вынул из-за пояса что-то продолговатое - потом никто толком так и не смог сказать, что это было. Их разделяло не более пяти метров, когда человек вытянул руку вперед-вправо и выстрелил. Сильным и неожиданным ударом Пахомова отбросило в сторону и упал он уже за пределами тротуара, на мокрую после дождя траву. Когда прохожие подбежали к нему, он уже был мертв. Лицо его серело прямо на глазах, он пытался что-то сказать, даже произнес какие-то слова, но никто ничего не понял. Потом, уже в морге, установили, что в грудь ему вошли два полных заряда картечи, с которой обычно ходят на кабанов и |
|
|