"В.А.Пронников, И.Д.Ладанов. Японцы (этнопсихологические очерки) " - читать интересную книгу автора

П. Ю. Шмидт проницательно подметил: "Если японской народности
свойственны подвижность и ловкость, если она обладает энергией и
предприимчивостью, то в этом немалую роль играют те многовековые испытания,
которые перенесла эта народность, отвоевывая у моря право на свое
существование" [185, с. 25]. И вместе с тем ученый подчеркнул, что
постоянное общение с богатой и разнообразной природой привило японцам
"чувство изящного, наклонность наслаждаться красотою".
"Исторический очерк Японии" В. Л. Ранцова посвящен этногенезу японцев и
его влиянию на становление национального характера. Автор считает, что
японская нация образовалась от смешения племен, пришедших не только с
островов юга и севера, но и с Азиатского материка, впитала в себя различные
антропологические, культурные, языковые и психические особенности этих
племен. В. Л. Ранцов подробно описывает влияние буддизма и китайской
культуры на культуру Японии.
Интересна классификация информантов, дающих исследователям сведения о
нравах и обычаях японцев, которую приводит в своем очерке Г. Востоков. Как
правило, ученые полагаются на мнения лиц двух категорий. К первой
принадлежат коммерсанты, которые сталкиваются преимущественно с
представителями мелкой японской буржуазии. В подавляющем большинстве они
отзываются о японцах дурно, считая их хитрыми, нечестными, скрытными,
неспособными к упорному труду и склонными к переимчивости. Во вторую входят
туристы и путешественники, которые во время кратковременного пребывания в
Японии соприкасаются, впрочем весьма поверхностно, главным образом с
японской интеллигенцией и обслуживающим персоналом. Они слишком идеализируют
японцев, восхваляя их ум, вежливость, веселый нрав, честность и т. д.
Самому Г. Востокову удалось подметить многое, не увиденное другими.
Так, он отмечает у японцев сдержанность в проявлении чувств: "Выражать при
посторонних сильную радость, печаль или страх считается у них нет приличным.
Это придает в глазах некоторых поведению японцев характер фальши и, во
всяком случае, значительно затрудняет наблюдение японцев". Он подчеркивает и
"артистичность натуры" японцев, и "отсутствие чувства личности", быструю
восприимчивость ко всему новому, передовому, их трудолюбие и настойчивость,
"При появлении в 1850-х годах американо-европейских эскадр, - пишет он, -
они (японцы.- В. П. и И. Л.) должны были признать свое бессилие; чувство
национальной гордости, глубоко уязвленное сознанием превосходства
европейцев, однако, не смирилось, и со свойственными им настойчивостью и
стремительностью японцы задались целью овладеть этим превосходством, которое
в их представлениях сводится к техническому прогрессу и к военным
усовершенствованиям, и не только овладеть, но и превзойти. И вот они в
тридцать лет совершили в своей стране переворот, в сравнении с которым наши
шумные европейские революции представляются топтанием на одном месте. Если в
этом перевороте японцами руководило чувство национального достоинства, то
национальная гордость стала увлекать их дальше. Утвердившись в мысли, что
они сравнились с европейцами в культуре, японцы не удовлетворились сознанием
такого равенства и стали мечтать об исключительном признании своего народа в
истории человечества. Народился своего рода японский мессианизм" [185, с.
360].
При всей теоретической слабости дореволюционной русской лингвистики
приведенные суждения отличаются безусловным уважением к японскому народу,
проницательностью и глубиной суждений, обилием ценных фактов. Эти работы -