"Николай Прокудин. Пиратские войны ("Одиссея полковника Строганова" #2) " - читать интересную книгу автора

совете зашел разговор о дележе приза, и я понял, что честно делиться никто и
не собирался. Все друг на друга косились с большим подозрением, не доверяли
один другому. Добыча хранилась в каютах у португальских капитанов, особенно
самая дорогая - каменья и золото. И наш капитан Гаспар, и проклятый Барбоза
обещали не обидеть экипажи, а жемчуга поделить по приходе в Лиссабон.
Говорить-то говорили, а в глаза при этом не глядели никому.
Тут я и смекнул, что, как пить дать, нас, рекрутированных иноземных
наемников, до конца плаванья обязательно порешат. Нет человека - его доля к
другим переходит. Главари-то наши были людьми не только отчаянными, но и без
стыда и совести. И никто против них не выступал. У всех на памяти жуткая
расправа с китайскими морскими разбойничками. Да и довериться особо некому
было. Православных только я, хитрый грек, спасенный из турецкого полона, да
болгарин, выживший при захвате торгового корабля персов. Ах да, еще был
казак-бунтарь, но тот служил не со мной, а на корабле Барбозы. Начали мы
трое толковать о побеге, сговорились на подходе к Сиаму вместе удрать,
прихватив свою долю добычи. Но трусливый грек, подлая душа, перепугался и
всех предал. Пошел к боцману и донес о наших тайных замыслах. Боцман тут же
кинулся к капитану Гаспару. Схватили нас и сильно били плетьми. Грека тоже
били, и не меньше нашего. От смерти меня спасла внезапно налетевшая буря. Не
успели подлые пираты выполнить приказ одноглазого капитана - повесить
смутьянов на рее. Заперли нас в клетку и спустили ее в трюм, чтобы, когда
кончится шторм, развлечься и покуражиться над пленниками. Наше счастье,
налетел ураганный ветер невиданной силы. Он сломал мачту, оборвал паруса,
шхуна накренилась, зачерпнула бортом волну и начала тонуть. Мы были в
отчаянии. Но перед тем как покинуть шхуну, нас освободил мавр, которого я
когда-то спас в бою.
Мы выскочили на палубу, а корабль уже под воду кормой уходит, на борту
нет ни одной живой души. Уцелевшие пираты бежали на шлюпках к флагманской
шхуне "адмирала" Барбозы, так он приказал себя величать после избиения
китаезов. Глядим, бывшие наши товарищи торопятся, гребут изо всех сил, хотят
спастись. Но Бог был не на их стороне. Все четыре лодки перевернулись и
пошли ко дну. Мы прокричали "ура", радуясь гибели наших палачей, но особо
торжествовать было некогда, у самих-то дела шли не лучшим образом - тоже
тонули! Мачты окончательно сломались, шхуна стала медленно переворачиваться
кверху килем. Такелаж не выдержал - порвался. Ну, думаю, пришел конец моим
странствиям, и вдруг вижу, что мимо по волнам плывет огромный обломок мачты.
Я, не будь дурак, кинулся в воду, схватился за обрывки паруса и вскарабкался
на эту часть бизани, а мои товарищи по несчастью замешкались от страха и
ушли на дно вместе со злополучным кораблем.
Обвязался я канатом, зацепился за рею, чтоб не смыло волной, плыву,
хлебаю морскую воду, отплевываюсь. Долго носило меня по морю почти в
беспамятстве и вынесло наконец к этому благословенному острову. Теперь
остров Петропавловск - это моя земля, моя вотчина! Сызнова я стал помещиком,
только без холопов. Был у меня в работниках сначала один
арап-кораблекрушенец, но умер. Еще полгода двое китаез трудились, тоже
бедолаги с утопшего сампана, да работать не захотели, черти узкоглазые,
убежали. Я их прикормил, обул, одел, да выходит, что зря. Из обломка моей
мачты ночью плот соорудили и уплыли. Надобно было их пороть да в железо
заковать, а я не в меру добр. Теперь крестьянствую тут один.
Заинтересованный взгляд бывшего крепостника-помещика упал на юнгу, но