"Николай Прокудин. Остров Амазонок ("Одиссея полковника Строганова" #1) " - читать интересную книгу автора

заблуждение пригодилось Сергею на войне. Еще в детстве, сам не зная зачем,
он научился подолгу смотреть, не мигая и задерживая дыхание, сковывать мышцы
лица в застывшей гримасе. Однажды в Афгане их горнострелковый батальон
душманы зажали в узком ущелье и расстреляли с господствующих высот. У
новичка комбата ум за разум зашел, опыта было совсем мало, и он, вместо того
чтобы двигаться по хребту, приказал перемещаться по лощине, вдоль ручья.
Двум ротам повезло, они не успели войти в ущелье, от остальных удача
отвернулась.
Разведвзвод прекратил сопротивление в первые минуты боя, духовские
снайперы и пулеметчики перемолотили всех в момент! Управление батальона и
вторая рота немного успели посопротивляться, но не дольше получаса. Взвод
Строганова замыкал колонну этой второй роты. Сержант замкомвзвода погиб,
прошитый первой же очередью, связиста ранило осколками из РПГ, которые
превратили радиостанцию в решето, еще минут через пять двух бойцов сразило
наповал минометной миной. Остался цел лишь сам, тогда молодой лейтенант
Серега, и солдатик по фамилии Буряков. Отстреливались, лежа за валунами. Но
вскоре духи достали Бурякова гранатами с верхней террасы. Строганов
попытался остановить кровь, но куда там, вся грудная клетка солдата была
разворочена. Когда у Сергея закончились патроны, он разжал усики на запале
последней гранаты, выдернул чеку, подогнул руку под туловище и замер в
неестественной позе с полуоткрытыми глазами и зверским оскалом на лице. Если
бы духи начали издеваться, то просто разжал бы ладонь...
Душманы спустились вниз, добили стонавших, чуть живых бойцов и спокойно
прошли мимо перемазанного чужой кровью Сергея. Один даже пнул по ребрам, но
не выстрелил, ему было и так ясно, что этот шурави умер от потери крови, и
головорезы двинулись дальше. Как раз в этот момент по щеке и по носу Сергея
ползли две большие зеленые мухи, ощущение было такое, что не ползали, а
топтались, страшно хотелось чихнуть, но он выдержал это издевательство со
стороны насекомых. Духи бродили по плато полчаса, и все это время проклятые
насекомые без помех садились на лицо офицера, щекотали его, буквально
издеваясь над советским лейтенантом. Несколько раз казалось, что более нет
сил терпеть пытку, подмывало швырнуть гранату в бородачей или подорвать
себя, когда они подойдут ближе. Но у него открывалось второе терпение, затем
третье, четвертое... Лежал он, как стойкий оловянный солдатик, с
остекленевшими полуоткрытыми глазами под палящими лучами солнца. Потом
появились наши вертолеты, и духи попрятались, отошли к замаскированным
огневым точкам. Но Строганову до захода солнца пошевелиться так и не
удалось, он только изредка смаргивал и чуть дышал. Ведь враги сверху могли
продолжать через прицелы наблюдать за погибшими. В сумерках Сергей ужом
пополз к руслу речушки и, раскинув руки крестом, поплыл по ручью на спине.
Так и сплавлялся он по Речке несколько километров, словно бревно, ударяясь о
камни. Противники поверили, что плывет труп, и не тронули. Ушел. Выжил один
из шестидесяти восьми человек, попавших в засаду.

С тех пор к мухам у Строганова была патологическая, маниакальная
ненависть. Сергей истреблял мух и мошек при каждом удобном случае, даже в
самый неподходящий для этого момент. Например, на каком-нибудь ответственном
совещании он мог вскочить и припечатать газетой или тетрадкой летающую тварь
к стенке или окошку. Сдержаться Серега не мог, вернее, не хотел отказать
себе в удовольствии расквитаться с одной из дальних родственниц тех гнусных