"Николай Прокудин. Гусарские страсти эпохи застоя " - читать интересную книгу автора

по-разному. Почему-то снял не туфлю, а носок.
Пацан и пацанка, подглядывающие в какую-то известную только им щелку
сверху вниз, хихикнули. Мать двоих детей тоже - непроизвольно.
Кирпич натужно посоображал. Исправился. Снял туфель. Подумал и содрал
второй носок. Похлопал себя по щекам ладонями.
- Опохмелиться бы, Валюх? - жалобно попросил супругу.
Ага, Валюха. Валентина то есть. Вот и познакомились.
- Перебьешься! - отрезала Валентина.
- Видишь, командир. Совсем меня здесь не жалеют и не любят. А я
босой... несчастный... как... Лев Толстой!
- В зеркало глянь, Лев Толстой! - хмуро сказала супруга. - Образина!
Нет, ты глянь, глянь! И сам подумай, за что тебя любить! Тем более жалеть!
Кирпич по инерции покорно пошел к трельяжу, повертел перед ним
образиной:
- Морда, как морда! Могло быть и хуже!.. Ну, не Лев Толстой, не Лев.
- Верно, не лев. Лев половой гигант и царь зверей! А ты пьешь и
спишь...
- Ладно, Алексей. Между прочим, член Президиума Верховного Совета!
- Ты? - Никита еле сдержался, чтобы, в свою очередь, не хихикнуть.
- При чем тут?! Алексей. Толстой. "Буратину" читал?
Никита таки не сдержался. Хи-хи!
- И ты туда же... - со вселенской грустью произнес Кирпич. - Все вы
заодно. И она, и они, и теперь ты! - он обвиняюще затыкал пальцем в жену, в
пацана с пацанкой, в Никиту. - Если пришел для того, чтобы издеваться над
больным человеком, мог бы вообще не приходить.
- Кирпич, я не за тем пришел. Я не издеваться пришел, - Никита взял
тон психиатра, успокаивающего тяжелого пациента.
- Да? И чем докажешь?
- Т-то есть?
- Какие у тебя планы на сегодня? - уличил Кирпич. Типа: ага, попался!
и сказать тебе нечего!
- Планы?! - тут Никита возмутился. И раздельно, как для тугодумов,
произнес по слогам: - Тор-жест-вен-ное собрание и банкет ветеранов дивизии!
- Какой дивизии?
- Нашей! Баграмской!
- А-а-а, точно! Я-то всг думаю, где мы с тобой вместе служили! В
мозгах, заклинило.
- Заклинило. И перекорежило. Опух от водки! Иди, умой рыло, а то опять
выключишься из реальности!
Кирпич направился в ванную, снимая на ходу штаны и рубашку. Запутался в
одной штанине, покачнулся и сильно ударился плечом о дверной косяк, вызвав
новое общее "хи-хи".
В те пятнадцать минут, что он фыркал и плескался под душем, жена
продолжила сетования на непутевость мужа.
- Хватит стенать! - рявкнул Вовка, появившись из ванной. - Впервые
человека видишь, и сразу на жалость берешь! Хоть знаешь, кто он? Мой бывший
замполит. Зверь, а не человек! А ты - на жалость... Никита, не слушай ты
ее! Я хороший!
- Ладно, хороший! Одевайся и в путь!
- В путь?