"В.Прокофьев. Мирон и Черт и многие другие " - читать интересную книгу автора

литературу. Помните, в этом доме была еще обезьянка...
Напомнил, и самому стало как-то грустно. Наверное, поэтому и не
заметил, как "родственник" насторожился. А Соколов действительно был
неприятно поражен. Этот неизвестно откуда взявшийся юнец слишком много
знает. Не провокация ли? Василий Николаевич внимательно оглядел Володю,
словно в его внешнем облике можно было найти ответ.
И Володя понял: ему не верят. Слишком много совпадений. А ведь эти люди
все время живут под неусыпным надзором полиции. Лепешинский уже был в
Сибири, в ссылке. Они вправе относиться подозрительно ко всякому. Но разве
он похож на провокатора? Какая глупость!
- Вы не думайте, я не шпик, меня самого исключили из Академии художеств
и выслали сюда под надзор. А что вы увозили тогда нелегальную литературу и
газеты, я знаю потому, что сам их привез из-за границы...
Володя, торопясь, глотая слова, рассказал о своих одиссеях. Когда он
дошел до приезда в Псков сестры, вспомнил: Зина одна, ждет его, беспокоится,
а может быть, там уже полиция - ведь вместе с мундиром в руки блюстителей
попал и его паспорт! Он сумел затеряться в давке, даже пальто с вешалки ему
выдали - удивительно, номерок оказался в кармане брюк. Потом он долго мерз
около участка, куда увели Лепешинского. Их отпустили ночью, и он теперь уже,
как настоящий филер, следил, куда пошел Лепешинский, стоял под его окном, не
решаясь постучать. Володя рассказал о своих опасениях и насчет сестры.
- Так что же вы, батенька, в самом деле? Нет, нет, постойте. Вам самому
идти не следует. Скажите адрес, хотя и темно, авось найду. И не обессудьте,
сестру вашу немедленно отвезу на вокзал... и домой! Честное слово, если бы я
сам не был свидетелем всего случившегося, ей-ей, не поверил бы. Вашей сестре
еще рано заниматься такими вещами. Она это делает из озорства, а может таким
образом искалечить себе всю жизнь, как это сделали вы.
Соколов был не на шутку рассержен. И на себя тоже. Оказывается, его
могли преспокойно проследить. И на будущее наука - не доверять явкам в
барских квартирах.
Соколов ушел. Лепешинский и Володя с тревогой ожидали его возвращения.
Пантелеймон Николаевич нервничал еще и потому, что донос жандармов, который
так фантастически стал ему известен, не оставлял сомнений - ему недолго
гулять на свободе. И, что хуже, если его пока не арестовали, то только
потому, что следят, хотят выловить всех, кто с ним связан. А ведь именно в
Пскове должны собраться представители различных течений социал-демократии,
чтобы создать новый организационный комитет по созыву съезда партии.
Не так давно из Петербурга прибыли два филера, которые, не таясь,
следят за ним, даже раскланиваются. Хорошо, что хоть по ночам эти стражи
спят и студента прозевали. Видно, придется этого, еще, по существу,
мальчика, куда-то переправить. Да не мешкая, завтра же.
Соколов вернулся, когда уже начало светать.
- Занимательная у вас сестра, но в голове полный ералаш. Я посадил ее
на ночной поезд до Петербурга. Других поездов не было. И как это мамаша
отпустила ее одну? Вы же сами рассказывали, что она боялась отпускать даже
под вашим присмотром.
- Попробуй не отпусти - убежит!.. А потом, она ведь к подруге в деревню
уехала. Мама еще не знает, что я исключен и выслан.
Лепешинский поделился своими опасениями. Соколов согласился с тем, что
Владимира нужно снабдить каким-либо документом, лучше паспортом, и