"Александр Проханов. Синицын (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

второй! Прикроешь! Десант рассыпь в цепь, по проулку!.. Я им, сукам, покажу
Пакистан! Я им, сукам, покажу продавать!.. Самих продам, как баранов!
Мокеев отсылал замполита на вторую машину, сам же, ударяя автоматом о
крышку люка, заталкивал ноги вниз, в полутьму, где крутилась белесая, без
шлема макушка водителя, устраивался на сиденье пулеметчик.
-Вперед!..
"Бэтээры" рванулись чадно, пыльно, вписываясь в ухабы, помчались к
трассе. Мелькнул дуканщик на велосипеде, раздувая хламиду, шарахнулся от
ревущих машин. Вырвались на бетонку, пересекли ее, ухнув в кювет, пошли по
проселку к желтизне набегающих глиняных стен. Мокеев скалился от ветра,
видел, как плотные буруны пыли выталкиваются из-под скатов, нацелился
зрачками на близкий, открывавшийся проулок, на глиняную горловину, куда
втягивалась дорога, превращаясь в деревенскую улицу.
Вдоль стены шли две женщины в паранджах, зеленой и розовой, ахнули,
прижались к дувалу. Мальчик в красной шапочке, гнавший прутиком овец,
вскрикнул, и овцы, плеснув комочки пыли, кинулись врассыпную. Синяя головка
увенчивала плоскую, похожую на сарай мечеть. У входа стояли два старца,
чернобородый и сивый, оба отпрянули, скрылись в дверях.
- Стоять! - крикнул в люк Мокеев, оглядываясь, успевая заметить шест,
на котором висела плетеная клетка и в ней перепархивали пестрые птички.- За
мной!-махнул рукой, зная, что сметает этим жестом солдат с брони. Спрыгнул,
кинулся к дувалу, в который была вмурована деревянная зеленая дверь. -
Вперед! - прижался спиной к стене, видя, как вторая машина проскочила дальше
к мечети и солдаты, мелькая в пыли, занимают оборону.- Лобанов, толкай!
Сержант упруго, мощно, превращаясь в твердый толкающий таран, ударил с
разбега в дверь. Выбил ее внутрь, проваливаясь вслед за зелеными щепками в
солнечное нутро двора. В этот солнечный, наполненный трухой и пылью проем
прыгали солдаты. Мокеев, пропуская их вперед, поворачивал автомат, готовый
огрызнуться очередью.
Вбежал во двор. Утоптанная, в соломе, в сухих кизяках земля. Какое-то
корыто с водой. Какое-то тряпье. Засаленный, грязный таган. Мужчина,
высокий, сутулый, с обвислыми усами, держал в руках охапку сушняка. Старик в
грязноватой, неопрятной чалме сидел в тени, распушив бороду, распустив по
земле складки линялых одежд. Мальчик, круглолицый, в пестрой рубашечке,
бежал через двор, держал палочку с какой-то бумажной вертушкой.
- Всех! В "бэтээр"! - прохрипел Мокеев, успевая разглядеть резные
колонки дома, трещины в глинобитной стене, прихожую, в которой что-то
мерцало, посуда или украшения.- Кончай возню!.. Быстрей!..
Солдаты схватили старика, мужчину с дровами, ловили за рубашку
мальчишку. Толкали, волочили, понукали. И мужчина, роняя сушняк, что-то
выкрикивал. Старик, спотыкаясь, вытягивал вперед костлявые руки. А мальчик,
не выпуская игрушку, тонко, высоко заверещал. Но их уже проталкивали сквозь
выбитую калитку, подтаскивали к транспортеру, вгоняли, вбрасывали в бортовой
люк, где теснились, сжались, как скомканные бумажные цветы, две женщины в
паранджах, в розовой и зеленой.
- Хорош!.. Закругляйся!.. Вперед! - командовал Мокеев, сигналя рукой
замполиту на втором "бэтээре".- Я им, сукам, покажу Пакистан!
И когда разворачивались по солнечно-пыльной дороге, вовлекая в свое
движение вторую машину, мимо дувала с разбитой калиткой, мимо шеста, на
котором в клетке пестрели, скакали птички, мимо синей луковки минарета, с