"Елена Прокофьева, Татьяна Енина "Князь грязи"" - читать интересную книгу автора

Никогда не отличалась тонкой чувствительностью.
Обижаться на нее бесполезно...
Но лучше, если они с Андреем не будут встречаться некоторое время, а
то ведь мама, из самых добрых побуждений, может ввести какое-нибудь
"рациональное предложение" относительно будущей судьбы Ольги - например,
отдать Ольгу в платную психиатрическую клинику или в "Лесную школу", где у
мамы, разумеется, были знакомые, которые лично присмотрят...
Боюсь, если бы мама сказала сейчас Андрею что-нибудь подобное, между
ними мог бы произойти серьезный конфликт, первый по-настоящему серьезный
конфликт между "идеальной тещей" и "идеальным зятем". А последствия
конфликта предсказать и вовсе невозможно... Мама могла бы заявить мне -
"Ты больше ни на минуту не задержишься в этом доме!" - несмотря на то, что
совсем недавно яростно протестовала против развода с Андреем... И что бы я
тогда делала? Я не могу оставить его сейчас... Я не могу бросить Ольгу!
И вот в тот самый день, когда ко мне приезжала мама, я решилась
позвонить в Краков Юзефу Теодоровичу. Телефон у меня был - вернее, не у
меня, а у Андрея в специальной книжке с карманчиками для визиток лежала
визитка Юзефа Теодоровича, присланная из Кракова "на всякий случай" ( хотя
вряд ли Юзеф Теодорович мог предчувствовать то, что случилось ). Андрей,
несмотря на всю свою ненависть к бывшему тестю, не выбросил визитку: он
был слишком большим аккуратистом для столь опрометчивого поступка.
И я заказала международный разговор, с вызовом, то есть - чтобы к
телефону подзывали Юзефа Теодоровича лично.
Я не хотела, чтобы разговор происходил в присутствии Андрея. Андрей
вообще был против того, чтобы я оповещала Юзефа Теодоровича... И я
заказала звонок на дневное время, с десяти утра до девятнадцати вечера.
В первый день Юзефа Теодоровича в дневное время не обнаружили. На
второй день в одиннадцать утра меня с ним соединили, и я услышала злой и
сонный голос, невероятно приятный бархатный голос с мягкими, кошачьими
модуляциями, спросивший что-то по-польски, а потом легко перешедший на
русский язык, но сохранивший изысканный легкий акцент...
- Я слушаю вас.
Даже если Юзеф Теодорович и был старичком лет под шестьдесят и
Оленькиным дедушкой, все равно - голос у него был молодой и... И ужасно
волнующий. И я, разумеется, взволновалась, а когда я волновалась - я
говорила пискляво и невразумительно, и меня никогда не принимали всерьез.
Вот и сейчас... Я рассказала все, как случилось, едва ли не в
подробностях, Юзеф Теодорович выслушал меня очень внимательно, потом -
вежливо попросил больше его не беспокоить и повесил трубку... Не принял
меня всерьез?! Или просто дал понять, что судьба внучки его не интересует?
Вряд ли... Он же любил ее! И любил Лану! Даже Андрей признает это!
Огорчилась я ужасно. И пожаловаться некому... Андрей только
позлорадствует: "Говорил я тебе..."
Наверное, придется снова звонить через пару дней. Нельзя же это так
оставить! Он должен понять, что Ольга действительно нашлась... В
конце-концов, Ольга его единственного запомнила, изо всех, кого знала...
...И все равно - обидно ужасно! Ведь Ольга - их ребенок... Андрея и
Юзефа Теодоровича, потому что больше родных у нее нет. А хлопочу о ней
больше всех - я! А они - позволяют себе бросать трубку, недослушав, или -
просто посылать меня куда подальше...