"Елена Прокофьева, Татьяна Енина "Князь грязи"" - читать интересную книгу автора

Михалыч жил один после смерти жены в маленькой однокомнатной
квартирке. Он здорово пил, пенсии, конечно, не хватало, и он потихоньку
вещички продавал. Однажды на рынке какой-то, по словам Михалыча, "вполне
приличный мужичок" завел с ним беседу, купил дурацкую и, конечно же, на
фиг ему не нужную вещь - чтобы расположить старика к себе - а потом и
выпить купил. Михалыч, понятно, проникся к нему необыкновенно,
разговорился по пьяной лавочке и рассказал все про свое житье-бытье. Новый
"друг" напросился в гости и стал хаживать частенько, всегда бутылочку с
собой принося, а то и две, пока не стал "самым лучшим другом". И вот
однажды этот самый "лучший друг" повел уже изрядно выпившего Михалыча к
нотариусу, где нотариус преспокойно заверил подпись пьяного в дым Михалыча
на генеральной доверенности, в которой значилось, что Михалыч полностью
доверяет своему другу производить какие угодно операции со своей
недвижимостью, то есть квартирой.
Михалыча вышвырнули на улицу уже на следующий день, а когда тот, по
совету соседей, отправился в домоуправление, ему там вежливо объяснили,
что он выписан, оказывается, в какую-то деревеньку в Днепропетровской
области, где у него, якобы, свой дом...
По просьбе Михалыча соседи даже справки навели - не существует в
природе такой деревни - и посоветовали они ему в милицию обратиться.
До милиции Михалыч не дошел. "Лучший друг" встретился по дороге и
вежливо посоветовал, чтобы утихомирился старик и сгинул куда-нибудь
по-добру по-здорову, иначе быть ему зарезану и закопану в близлежащем
лесочке.
Михалыч понял и сделал все так, как ему велено было. И живет до сих
пор. Здесь. И еще радуется, что не пришили его... а могли.
Попав сюда, Михалыч бросил пить. Совсем. Даже видеть водку не может.
Живет он на деньги, собранные милостыней и бутылки выуживает из помойных
ящиков.
Граждане люди сверху! Этот старик действительно нищий!
Он не претворяется, что ему жить негде и пенсию не платят! И если
увидите его, сидящего на асфальте в драном женском пальто болотного цвета,
дайте лучше ему, чем мальчишке-попрошайке. Хотя бы за то, что он всю войну
прошел солдатом, и из-за ледяной воды, в которой простоял два часа, когда
мост пантонный строил, заработал себе такой ревматизм в ногах, что еле
ходит теперь. Он не притворяется, честное слово, уж я-то точно знаю.
Когда человек становится бомжем - настоящим бомжом одним из нас, ему
почти всегда дается новое имя, как у уголовников. Впрочем, именно
уголовники нам эти имена и дают.
Меня, например, сразу назвали Мелким. Хряк назвал, и все это имя
приняли, я сам тоже. Оно мне подходит, я действительно мелкий. И,
наверное, всю жизнь мелким останусь. Я специально приспособленный, чтобы
по трубам лазить.
А Михалыч нового имени не получил. Его и в прежней жизни все звали
Михалычем. Несмотря на то, что здесь все считают его своим, и меня приняли
благодаря его протекции, Михалыч никогда членом империи не был. Он как бы
в стороне от них... от нас, потому что я-то член империи, хотя, как м он,
почти ни с кем не якшаюсь и гуляю сам по себе. Михалыч не верит в нашего
Бога, вернее, он называет его дьяволом и говорит мне всегда, что не стоит
поклоняться ему. Говорит он это, правда, только когда знает точно, что