"Елена Прокофьева, Татьяна Енина "Князь грязи"" - читать интересную книгу автораглотал слюнки. Конечно, со вчерашнего вечера не жрамши!
- Надо бы туда картошки, лука - суп получился бы, - сказал я Кривому. - А у тебя есть? - Нету, но можно достать. С черного хода в магазин зайдешь и картошки выпросить можно. Не самой лучшей, конечно, но дадут. Мне всегда дают, я умею делать жалобное лицо и задохликом притворяться. - Магазины закрыты еще, - сказал Хряк, - А ты мог бы милостыню просить или ходить по вагонам, раз жалость вызываешь... Дохляком он притворяется - ты и есть дохляк, чего тебе притворяться. - А зачем? - Что зачем? - Милостыню зачем просить? Хряк изумился. - Деньги зарабатывать! - А на фиг мне деньги? Были бы мне деньги нужны, я бы дома остался, кончил бы школу и пошел работать. Мне и так хорошо. - Шизанутый ты какой-то. Ты в детстве головой не ударялся? - И не один раз. - Понятно... Кривой смотрел на меня с улыбкой, смысл которой трудно было понять. В Кривом все понять было трудно. - Это философия, которой тебе, Хряк, не понять! - вставил вдруг Урод. Проснулся, оказывается. Урод выбрался из-под своих лохмотьев, глаза уже сверкают, как у фанатика. Все знают давно - при Уроде никаких принципиальных разговоров об к себе не берут? Может, потому, что уродлив не в меру? Боятся, как бы народ не распугал? Так зря боятся - наш народ ко всему привык, и все мы не особенно красавчики в своей рванине и немытые месяцами... да что там месяцами - годами! Урод - я точно знаю, не мылся уже лет десять, как минимум. По идеологическим соображениям. Так что близко к нему подходить не советую никому. Урод и уродом-то стал благодаря своему образу жизни. У него какая-то болезнь кожи - она вся покрыта фурункулами. Ему бы мыться каждый день и спиртом протираться, а он... Ну, в общем, понимаете. Когда Урод поднимается на поверхность люди просто в разные стороны разлетаются, и сны им потом, наверное, кошмарные снятся. Урод этому радуется - он считает себя подвижником и наверняка готовится стать святым, не христианским святым, разумеется, а святым нашего Бога. Что ж, может, так оно и будет. О своей прошлой жизни Урод не рассказывал никогда. Если его спросишь, он отвечает, что его жизнь началась только здесь, а до этого он как бы и не жил вовсе. Михалыч давно знает Урода и сказал мне однажды, что ему там, наверное, на самом деле плохо приходилось - издевались над ним всегда. С детских лет. Припоминая своих школьных товарищей, охотно этому верю, детки готовы поиздеваться над всяким, кто позволит это делать, и нет для них ничего приятнее, чем пнуть или обозвать того, кто сдачи не даст. Я никогда не относился ни к тем, ни к другим. У меня был имидж странного и опасного существа, потому что, несмотря на то, что я тощий, во мне хватило бы силы |
|
|