"Гюнтер Продьоль. Криминальные сенсации (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

молодую, 27-летнюю, жену Марию Рорбах.
До сих пор обер-комиссару Йохуму не приходило в голову, что между ужасными
находками, разделенными двумя неделями, может быть какая-нибудь связь, однако,
когда он получил информацию из стола прописки, ему это сразу стало ясно. Маляр
Герман Рорбах был уже известен комиссару по делу Бёле. Там он фигурировал как
интимный друг секретного агента-гомосексуалиста и даже был коротко допрошен
Йохумом. Напуганный Рорбах произнес фразу, на которую он тогда не обратил
внимания и которая теперь получала чуть ли не пророческое звучание.
"Если Эрих погиб, то хотел бы я знать, что ожидает меня", - проговорил в
каком-то душевном оцепенении Герман Рорбах и с испугом посмотрел на него, как
будто хотел сказать: "Не могли бы вы защитить меня от этого?"
Обер-комиссар тогда только улыбнулся; у него даже мысли не закралось, что
предчувствия этого человека так скоро оправдаются.
В то время, как Йохум размышлял над странным пророчеством, автомобиль
комиссии по расследованию убийств, в котором он ехал, остановился перед домом
No 17 по Керсенброкштрассе.
Дверь в квартиру Рорбахов была открыта: Мария Рорбах как раз поднималась
по лестнице из подвала с двумя ведрами угля.
- Вы - фрау Рорбах? - обратился к ней Йохум, а его помощники, Шнайдер и
Хайнце, уже бегло осматривали маленькую кухню, которая находилась рядом с
входной дверью.
Мария Рорбах, казалось, не очень удивилась, увидев жетон уголовной
полиции, который Йохум, не говоря ни слова, сунул ей под нос.
Обер-комиссар Йохум полагался не только и не столько на вещественные
улики. Его коньком была психология. Одно из главных убеждений комиссара
состояло в том, что такие, казалось бы, несущественные детали, как выражение
испуга на лице или дрожание рук во время прикуривания, могут сказать больше,
чем любой след ноги или отпечаток пальца. Поэтому он очень внимательно
наблюдал за маленькой одутловатой женщиной, которая стояла сейчас перед ним.
Однако, когда он ей представился, руки ее оставались совершенно спокойными, а
выражение лица было скорее скучающим, чем испуганным.
- Пойдемте в дом, - сказала она и сунула ему в руку ведро с углем. Неловко
неся ведро, он последовал за ней на кухню.
- А где, собственно, ваш муж? - как бы между прочим поинтересовался Йохум,
будто осведомлялся о хорошем знакомом.
- Работает, - ответила женщина и стала складывать уголь в ящик для дров.
- Давно его нет дома?
- Ушел позавчера, рано утром.
- Где же он работает, что его так долго нет?
Мария Рорбах, все еще занятая выгрузкой угля, передернула плечами:
- Где-нибудь за городом, где есть что красить. У него нет постоянного
места работы.
Йохум оглядел кухню. На шкафчике лежала газета, которую еще не раскрывали.
- Вы сегодняшних газет не читали?
Женщина покачала головой:
- Все как-то руки не доходят... - Она подошла к водопроводному крану и
смыла с рук угольную пыль. - Чего вы все-таки хотите?
- На теле вашего мужа были какие-нибудь приметы? Родимое пятно или
что-нибудь в этом роде?
- Да, у него на спине был шрам. А почему вы об этом спрашиваете? С ним