"Всеволод Привальский. Браунинг №... " - читать интересную книгу автора

теперь легче будет добраться и до главаря. Доложили Петерсу.
- Давайте его сюда, - распорядился Ян Христофорович.
Зуев тотчас отправился за Козулей. Кабинет, куда четверть часа назад
поместили бандита, был пуст.
Козуля бежал. Бежал самым примитивным способом: он вышел в пустынный в
эту минуту коридор и походкой очень торопящегося человека пошел к выходу. На
окрик молоденького часового небрежно бросил:
- Свой! Не видишь, что ли, - замерз. Надену пальто и вернусь.
- Пойдете под арест! - сказал Зуеву Петерс. Помолчал и добавил: - После
поимки бандита.

XV

30 января в Москву возвратился Феликс Эдмундович Дзержинский. По
поручению ЦК партии он ездил на Восточный фронт.
Феликс Эдмундович приехал усталый, но прямо с вокзала отправился на
Лубянку. И сразу же вызвал Петерса. Слушая доклад своего заместителя, он
прохаживался по кабинету, держа в руках стакан с чаем. Услышав о нападении
бандитов на Ленина, он остановился и тревожно спросил:
- Не ранен? - И, выслушав ответ, поставил недопитый стакан на стол. -
Черт знает что! - Он сел, вставил папиросу в мундштучок, закурил, втягивая
худые щеки. - Надо поставить знак равенства между бандитизмом и
контрреволюцией, И бороться так же беспощадно. Принесите дело банды
Кошелькова.
Через полчаса он был в Кремле.
- Феликс Эдмундович! - обрадовался Ленин, вставая из-за стола и крепко
пожимая руку Дзержинскому. - Рад вас видеть! Когда приехали? Садитесь,
рассказывайте. Да вы завтракали ли сегодня? Ой ли? Ну-ну!
Усаживаясь в глубокое кресло, Дзержинский с болью смотрел на
посеревшее, измученное лицо Ленина и думал: "Плохо мы его бережем". Ленин
же, глядя на втянутые щеки Дзержинского, на его покрасневшие веки, сам себе
сказал: "Надо в ЦК поставить вопрос о его лечении. Сгорает наш Феликс".
- Ну-с, так что же произошло в Перми?
Доложив кратко обстановку на фронте, о принятых мерах, Дзержинский, в
свою очередь, спросил:
- Владимир Ильич, что же произошло в Сокольниках?
- Э, бросьте! - отмахнулся Ленин. - Ну, напали какие-то хулиганы,
отобрали машину. Важно другое: бандитизм в Москве действительно принял
угрожающие размеры. Надо с этим кончать.
- Кончим! - твердо пообещал Дзержинский.

XVI

Трепалов смял папироску, бросил в переполненную пепельницу и, стараясь
сдерживать раздражение, спросил:
- Долго молчать будешь, Ольга? Ты пойми: дни Кошелькова сочтены, не
сегодня, так завтра мы его возьмем. Ты знаешь, скольких людей он погубил?
Это же зверь, а не человек. С кем связала свою жизнь? Ты же из рабочей
семьи, молодая, все у тебя еще впереди. Учиться будешь, за хорошего человека
замуж выйдешь. Зачем тебе такой бандит? Он же поломал твою жизнь, а мы тебе