"Всеволод Привальский. Браунинг №... " - читать интересную книгу автора

автомобилей, производят грабежи и убивают милиционеров, предписывается ВЧК
принять самые срочные и беспощадные меры по борьбе с бандитами".
Он подписался, вызвал дежурного секретаря и попросил:
- Пожалуйста, это распоряжение перешлите немедленно Петерсу и в
"Известия".
Он задумался... "Жизнь или кошелек?" Гм... Пожалуй, эта дилемма далеко
не обывательская, а даже политическая... Владимир Ильич встал и принялся
расхаживать по кабинету: что-то в этом рассуждении его задело. "Пожалуйста:
похабный Брестский мир разве не был дилеммой того же порядка? Тогда перед
нами стоял тот же вопрос: "Жизнь или кошелек?" А условия, в каких мы
находились? Это же пистолет, приставленный к нашему виску!.. Соглашение с
империалистами? Да, соглашение. А вчера разве мы не вступили в соглашение с
бандитами?" Он усмехнулся. Отдали бандитам оружие, деньги, автомобиль... Так
что же: нас теперь обвинят в том, что мы соучастники бандитов? Чушь! Нет,
есть соглашение и соглашение. Гм... Об этом еще стоит подумать.
Когда вечером, собираясь на заседание съезда, Владимир Ильич вышел на
улицу, его ожидала машина, и Гиль в своей кожаной тужурке и в перчатках с
раструбами, ласково похлопывая по радиатору автомобиля, точно коня по шее,
торжествующе сказал:
- Я же говорил, найдут!
- Ну, а как по-вашему, товарищ Гиль, вчера мы правильно поступили?
- Конечно, Владимир Ильич! - Гиль живо повернулся. - Да разве умный
человек станет выбирать: жизнь или кошелек? Черт с ней, и с машиной, и с
деньгами!
- Выходит, мы с вами пособники бандитов? - Ленин хитро прищурился. -
Ведь машину-то и оружие они могли пустить в ход.
- Ну уж!. - Гиль чуть не задохнулся от возмущения. - Так мы же не
добровольно, ведь пистолет к виску!
- Ну и я так думаю, - Владимир Ильич рассмеялся. - Что ж, поехали.
В автомобиле сидели двое чекистов, имевших строгое предписание и
Петерса, и Малькова: от Ленина - ни на шаг. Оба держали правые руки в
карманах. Ленин собрался было возмутиться, но, заметив стоявшего неподалеку
Малькова, на лице которого была написана непреклонная решимость, только
вздохнул и сел в машину, хотя ему очень хотелось хоть немного пройтись.
Пальто на нем было надето только в один рукав: раненая рука все еще ныла и
была на перевязи.
Все-таки в Колонном зале, снимая пальто, он незаметно снял и повязку:
очень не любил он, чтобы люди замечали его нездоровье.
Побаливала и голова, но эта боль с некоторого времени уже стала
привычной, а к врачам он обращаться не хотел.
Увидев Ленина, зал встал и взорвался аплодисментами. Нетерпеливо
переждав овацию, которую он несколько раз безуспешно пытался прервать, Ленин
начал свое выступление словами:
- Товарищи, я должен прежде всего извиниться, что в силу маленького
нездоровья должен буду ограничиться сегодня лишь небольшим выступлением...
"Небольшое выступление" продолжалось больше часа.

X

Один раз Кошельков все-таки попался. Два месяца назад его взяли в