"Валерий Привалихин. Стерегущие золото грифы (повесть)" - читать интересную книгу автора

закономерность. Вот только что?
Без толку было глядеть в список вещей и пытаться сделать какие-то
неожиданные выводы. На сегодня достаточно, пора отдыхать. Шатохин положил в
сейф папку, закрыл сейф. Кинул в карман ключ, потянулся до хруста в костях и
пошел из кабинета.
Включенное на программу "Маяк" радио проиграло половину одиннадцатого,
когда он оказался дома. Прежде чем отправиться принимать ванну, подошел к
телефону. Поколебался: удобно ли звонить сейчас Цишкевичу. Все-таки набрал
номер.
- Шатохин, - назвался он. - Извините, что поздно, Михаил Абрамович.
- Пустяки, у нас за полночь ложатся. Узнали что-нибудь о библиотеке?
- Да. Я вам позднее расскажу, не сейчас. А пока подскажите, нет ли где
списка этой библиотеки.
- Списка, списка, - повторил на другом конце провода Цишкевич. - А вы
не пробовали обращаться к Волохонскому?
- К Волохонскому? Кто это?
- Одно время он у Фукса служил секретарем.
- У Фукса? Вы же говорили, что Фукс в гражданскую убит.
- Я и не отрицаю. Но это было до гражданской. - Цишкевич сделал
ударение на слове "до". - Его телефон, записывайте...

Волохонский на свидание согласился охотно. Его голос в трубке звучал
бодро. Адрес? Это лишнее. По адресу его, пожалуй, не вдруг отыщешь, его дом
не на самом проспекте. Лучше так. Он как раз сейчас отправляется на
прогулку. Молодой человек знает, где находится магазин "Фарфор. Фаянс.
Хрусталь"? Прекрасно! Ровно в полдень они встретятся у центрального входа в
магазин. А пока - всего доброго, он отправляется гулять. В трубке поплыли
гудки отбоя.
Шатохин улыбнулся, кладя трубку. Вступление предполагало интересную
встречу. Хорошо бы в придачу и полезную.
К магазину Шатохин подошел за четверть часа до условленного времени.
Волохонский, оказалось, уже поджидал. Одетый в легкую куртку защитного цвета
с откинутым капюшоном, в трико и спортивные туфли, прохаживался вдоль
витрины с заложенными за спину руками. Был он среднего роста; фигура сухая,
верткая. Если бы Шатохин не знал истинного возраста, он бы дал Волохонскому
семьдесят пять - столько было на вид. Седые волосы очень коротко подстрижены
и зачесаны вниз, на высокий лоб, лицо в неглубоких морщинах и довольно
свежее для столь преклонных лет.
Двухэтажный, послевоенной постройки дом, в котором жил Волохонский,
стоял сразу за магазином.
- Садитесь за столик, - предложил Шатохину хозяин. - У меня раньше были
кожаные кресла, очень удобные. Но протерлись. Искал такую же кожу, и кто бы
мог обить, не нашлось. Выставил в подвал.
Волохонский вышел из комнаты, вернулся вскоре с двумя термосами и
пластмассовыми белыми стаканчиками. Открыл один термос, налил.
- Кофе. Для вас заранее приготовил. - Волохонский налил полстаканчика,
потом себе из другого термоса, сел. - Мне утром Михаил Абрамович звонил.
Симпатичный молодой человек, говорит, интересуется библиотекой Фукса.
- Да, Никита Аристархович, - сказал Шатохин. - Вы ведь одно время перед
революцией работали у Фукса секретарем...