"Михаил Михайлович Пришвин. Лесная капель ("Родная земля") " - читать интересную книгу автора

ожидая следующий всплеск, спрашивал я себя, отчего это? Может быть, там
вверху снег, из-под которого вытекал ручей, время от времени обваливался, и
это событие в жизни ручья здесь передавалось столкновением струек, а может
быть. Мало что может быть! Ведь если только вникнуть в жизнь одного
весеннего ручья, то окажется, что понять ее в совершенстве можно только,
если понять жизнь вселенной, проведенной через себя самого.

"ПЕРВЫЕ РУЧЬИ"

Я услыхал легкий, с голубиным гульканьем взлет птицы и бросился к
собаке проверить, - правда ли, что это прилетели вальдшнепы. Но Кента
спокойно бегала. Я вернулся назад любоваться разливом и опять услышал на
ходу тот же самый голубино-гулькающий звук. И еще и еще.
Наконец я догадался перестать двигаться, когда слышался этот звук. И
мало-помалу звук стал непрерывным, и я понял, что где-то под снегом так поет
самый маленький ручеек. Мне так это понравилось, что я пошел, прислушиваясь
к другим ручьям, с удивлением отличая по голосу их разные существа.

"МАЙСКИЙ МОРОЗ"

Все обещало ночью сильный мороз. В первом часу при луне я вышел в
дубовую рощу, где много маленьких птиц и первых цветов. Так и зову этот
уголок страной маленьких птиц и лиловых цветов.
Вскоре на западе стала заниматься заря, и свет пошел на восток, как
будто заря утренняя внизу, невидимо за чертой горизонта, взяла вечернюю и
потянула к себе. Я шел очень скоро и так согревался, что не заметил даже,
как сильный мороз схватил траву и первые цветы. Когда же прошел заутренний
час и мороз вступил во всю силу, я взял один лиловый цветок и хотел отогреть
его теплой рукой, но цветок был твердый и переломился в руке.

"x x x"

Лимонница, желтая бабочка, сидит на бруснике, сложив крылья в один
листик: пока солнце не согреет ее, она не полетит и не может лететь, и вовсе
даже не хочет спасаться от моих протянутых к ней пальцев.

"x x x"

Видел ли кто-нибудь, как умирает лед на лугу в лучах солнца? Вчера еще
это был богатый ручей: видно по мусору, оставленному им на лугу. Ночь была
теплая, и он успел за ночь унести почти всю свою воду и присоединить ее к
большой воде. Последние остатки под утро схватил мороз и сделал из них
кружева на лугу. Скоро солнце изорвало все эти кружева, и каждая льдинка
отдельно умирала, падая на землю золотыми каплями.

"ПРИРОДНЫЕ БАРОМЕТРЫ"

То дождик, то солнышко. Я снимал свой ручей, и когда промочил ногу и
хотел сесть на муравьиную кочку, по зимней привычке, то заметил, что муравьи
выползли и плотной массой, один к одному, сидели и ждали чего-то, или они