"Михаил Михайлович Пришвин. Колобок ("Родная земля") " - читать интересную книгу автора

глазах с точностью все тропинки, все овражки, и камушки, и канавки, и хожу
по ним, пока не усну.
Особым видом моей охоты была охота за яблоками, грушами, ягодами. К
нашему большому саду примыкали сады других владельцев, и так они тянулись
очень далеко. Все эти сады сдавались в аренду, и их стерегли страшные
караульщики. Охота была очень опасная, но особенно интересная. Добычу
забирал я в пазуху и такими "пазухами" ссыпал в амбар. В полднях после
обеда, когда мать ложилась отдыхать, я приходил под амбар к своей добыче.
Тут на послеобеденный отдых собирались в тень и прохладу все работники, и
начинался между нами обмен. Я им давал яблоки, они мне платили за это, кто
чем мог: кто сетку сплетет, кто дудочку-жалейку соберет из тростника и
коровьего рога, кто поймает горлинку, кто кузнечиков-трескунков с красными и
голубыми крыльями. Но главное, чем они мне платили, было в их рассказах и
сказках о какой-то чудесной стране в Золотых горах и на Белых водах.
Сказка эта о чудесной стране рождалась в крестьянском горе. Дело было в
том, что у них было мало земли, и эта земля тоже все уменьшалась, потому что
новые люди рождались, а кругом земля была помещичья. Вот тогда от большой
нужды и горя разведчики из крестьян - ходоки - начали отправляться в Сибирь
и потом сманивать наших бедных крестьян туда своими рассказами о чудесной
стране Алтае в Золотых горах. Конечно, я расспрашивал о чудесной стране во
всех подробностях, и мне выдумывали умелые рассказчики всякий вздор. Только
один мужичок, маленький и очень добрый, по прозвищу Гусек, никогда не врал о
чудесной стране, а показывал мне настоящие чудеса. Это он научил меня ловить
сеткой перепелов, выкармливать молодых соловьев, учить разговору скворцов,
разводить голубей-турманов и тысячам-тысяч всяких чудес. Самое главное, чему
я у него выучился, это пониманию, что все птицы разные, и зайцы, и
кузнечики, и все животные существа тоже, как люди, между собой отличаются,
что у них тоже, как у нас, если он Иван, то так он и есть Иван, Петр - это
уже другой. Так и воробьи тоже у него были все разные, и он мог это видеть,
и это главное, чему я у него выучился.
Гусек был самый бедный мужичок. Он много времени отдавал всяким своим
охотам, ловле перепелок, разведению голубей, пчел и всяким охотничьим
опытам. Он был всегда радостный и не мечтал о чудесной стране в Золотых
горах: его чудесная страна была его родина, тут у нас, в селе Хрущево
Елецкого уезда Орловской губернии. Вот этому простому чувству родины своей я
тогда еще не мог у него научиться и тоже вместе с другими обыкновенными
мужиками мечтал о чудесной стране в Золотых горах.
В девять лет я уже был такой же охотник, как и теперь, конечно, только
без нынешнего опыта. Мне бы учиться еще и учиться у Гуська пониманию природы
больше и больше. Но мать моя видела вперед, что на этом пути мое положение в
будущем будет не лучше, чем у беднейшего из крестьян Гуська. И мать увезла
меня в Елец и отдала в классическую гимназию учиться латинскому языку,
русскому, арифметике и географии.
Учился я старательно, только учителя меня признавали "рассеянным". Они
не знали, что я не мог быть хорошим учеником потому, что и днем, и ночью во
сне, и во время занятий по арифметике, и латинского, и географии неотступно
думал о том, как бы и мне вместе с мужиками убежать в чудесную страну в
Золотых горах. Через год такой упорной думы я нашел себе четырех товарищей,
и мы уехали на лодке по реке быстрой Сосне в Тихий Дон, намереваясь так
попасть в Золотые горы в Азии. Через несколько дней нас поймали, и я понял,