"Михаил Михайлович Пришвин. Дорога к другу (Дневники)" - читать интересную книгу автора

Опять над Москвой в солнечных лучах поднимаются дымы, как крем и безе
со сбитыми сливками, и чирикают воробьи, весна света, и мимозы на улицах.


День за днем такие сверкают, что и во сне не приснится. Запрыгали
девочки на веревочке. Свет в Москве обнимает человека и несет. Дома
сверкают на свету и радуются тени: свет и тени - все хорошо!


Вчера весь день - и солнце село, все было в сиянии, все было, как
осанна! И весь день по ярко-белому в звездах и голубому ходили мы по
земле, как в небесах.


Весной, как бы ни было плохо в природе, какой бы ни был тусклый
день, - все равно весь день так не простоит и переменится к лучшему: тебе
тут делать нечего, садись в седло, сложи поводья и знай, что приедешь к
хорошему. Осенью другое дело, тут все зависит от тебя самого: какое ты
запас богатство, как ты его в себе доберег...


Было время - я ездил, ехать мне теперь не нужно: природа сама едет ко
мне. Вот она уже нашла меня и в Москве: началась весна света, и в полдень
от железных крыш начинается капель и растут февральские сосульки. Каждый
год весна приходит по-иному, и я о новой весне уже начинаю делать свои
записи. Каждая весна другая, и по-другому записи. Из этих записей
вырастают все мои рассказы, новеллы, повести.


До солнца леса оделись инеем, и, когда солнце взошло, некоторые
крупные кристаллы инея на деревьях загорелись, и так ярко, что нельзя было
отличить от них забытую электрическую лампочку.
Тишина, мороз, свет, аромат мороза и солнца, торжество.
Так до самого апреля оставалась весна света...


В Москве на Москве-реке под мостом в воде целый день вниз головой
движутся люди.


Окно с утра непроницаемо-матовое, и по матовому сверху устремляются
вниз капельные ручейки, и сквозь них блестит золото наступающего дня весны
света.
Пусть же нельзя мне туда, пусть там царствуют. Я знаю, меня там не
забудут, и до меня это дойдет, и тоже поднимет, и унесет куда-нибудь.
Вместо февральских метелей стоят мартовские солнечные дни весны
света. Я не знаю, что может быть лучше на свете множества людей, залитых
солнцем, протекающих где-нибудь через площадь из одной большой улицы в
другую.