"Михаил Пришвин. Мирская чаша" - читать интересную книгу автора

Двинул ногами - деревья пошли! Ежик свернулся, заколючился, страшно
фыркая, будто началось светопреставление.
- Батюшки! - всплеснула руками старушка, узнавая в лучине казенный
сундук.- Что же ты наделал!
- Сундук не нужен.
- За него бы нам дали три пуда.
- Нельзя же продавать казенный сундук.
- Отчего же нельзя, если не нужен?
- Оттого, что казенный сундук можно разбить, но не продать.
- Совсем ты, батюшка, одурел тут в музее, оглянись, посмотри на себя,
до чего ты дошел, ведь хуже маленького стал, сундук на лучину разбил.
- Бабушка, остановитесь.
- Нет, внучек, не остановлюсь, что же ты думаешь, что я машина, взял
да остановил, нет, я тебе не машина, у меня тоже душа живая и болит: зарос,
как медведь, ну на что ты похож!
"Шерсть как будто, правда, начинает расти",- думает Алпатов и
вспоминает, как он завел себе поросенка и он от голоду весь пошел в шерсть и
щетину.
- Нет, батюшка, не остановлюсь, не на такую напал.
- Не нападаю я на вас, вы сами на меня нападаете.
- Зачем же ты разбил сундук, его люди наживали, хранили, а ты - на
вот! - и разбил, что же это, мало тебе березы, взял бы полено, положил на
печь, подсушил.
- Ради Бога, остановитесь, мне нужно тетрадки поправлять.
- А на что их поправлять, какая от этого польза? Алпатов молчит и
обдумывает, с какой стороны взять бабушку и обмануть. Есть две линии,
житейская - сказать, что Кузьма сватается к Тане, или Кузьма женился на
Тане, или Таня родила, а другая линия - показать в окошко на месяц, к чему
это вышел такой большой месяц, или вот звезда блестит ярко, не к морозу ли?
"И пора,- скажет,- пора, слякоть хуже всего". Глядишь, бабушка и
обманулась.
Но в этот раз никакой подход и даже молитва бабушку не остановит, у нее
от холодной воды пошли нарывы на пальцах, и старуха опасается, не точит ли
ее волосатик. Ее точит волосатик, она точит внука, капель точит
камень. С
высоких деревьев падают капли на малые, с малых на кусты, с кустов на прелую
листву, шепоток идет на весь лес, и безумно мчится заяц в поля, за ним след
в след выходит лисица, и волк подается к дорогам собак ловить.
VI
ЧАН
Капля падает с мезонина на крышу и с крыши на камень, каждый раз с
уколом выговаривая в душу бессонного: "Я - маленький".
Все, что говорится на уроках, в будущем непременно так и станет, над
всем черным хаосом восторжествует имя святое, и я мог бы даже верно
начертать этот путь, но никто сейчас не будет меня слушать, время еще не
пришло, и оттого остается это я - маленький, и каждая капля, падающая
с
мезонина на крышу, с крыши на камень, повторяет, мерно прокалывая, как
иголкой, душу: "Я - маленький".
- Если бы ты был большой,- говорит капель,- то спас бы весь этот