"Михаил Михайлович Пришвин. Зеленый шум (Сборник)" - читать интересную книгу автора

III

Блудово болото, где и мы сами не раз тоже блуждали, начиналось, как
почти всегда начинается большое болото, непроходимою зарослью ивы, ольхи и
других кустарников. Первый человек прошел эту приболотицу с топором в руке и
вырубил проход для других людей. Под ногами человеческими после осели кочки,
и тропа стала канавкой, по которой струилась вода. Дети без особого труда
перешли эту приболотицу в предрассветной темноте. И когда кустарники
перестали заслонять вид впереди, при первом утреннем свете им открылось
болото, как море. А впрочем, оно же и было, это Блудово болото, дном
древнего моря. И как там, в настоящем море, бывают острова, как в пустынях -
оазисы, так и в болотах бывают холмы. У нас в Блудовом болоте эти холмы
песчаные, покрытые высоким бором, называются боринами. Пройдя немного
болотом, дети поднялись на первую борину, известную под названием Высокая
грива. Отсюда с высокой пролысинки в серой дымке первого рассвета чуть
виднелась борина Звонкая.
Еще, не доходя до Звонкой борины, почти возле самой тропы, стали
показываться отдельные кроваво-красные ягоды. Охотники за клюквой поначалу
клали эти ягоды в рот. Кто не пробовал в жизни своей осеннюю клюкву и сразу
бы хватил весенней, у него бы дух захватило от кислоты. Но брат и сестра
знали хорошо, что такое осенняя клюква, и оттого, когда теперь ели весеннюю,
то повторяли:
- Какая сладкая!
Борина Звонкая охотно открыла детям свою широкую просеку, покрытую и
теперь, в апреле, темно-зеленой брусничной травой. Среди этой зелени
прошлого года кое-где виднелись новые цветочки белого подснежника и лиловые,
мелкие и ароматные цветочки волчьего лыка.
- Они хорошо пахнут, попробуй сорви цветочек волчьего лыка, - сказал
Митраша.
Настя попробовала надломить прутик стебелька и никак не могла.
- А почему это лыко называется волчьим? - спросила она.
- Отец говорил, - ответил брат, - волки из него себе корзинки плетут.
И засмеялся.
- А разве тут есть еще волки?
- Ну, как же! Отец говорил, тут есть страшный волк Серый помещик.
- Помню, тот самый, что порезал перед войной наше стадо.
- Отец говорил, он живет на Сухой речке в завалах.
- Нас с тобой он не тронет?
- Пусть попробует, - ответил охотник с двойным козырьком.
Пока дети так говорили и утро подвигалось все больше к рассвету, борина
Звонкая наполнилась птичьими песнями, воем, стоном и криком зверьков. Не все
они были тут, на борине, но с болота, сырого, глухого, все звуки собирались
сюда. Борина с лесом, сосновым и звонким на суходоле, отзывалась всему.
Но бедные птички и зверушки, как мучились все они, стараясь выговорить
какое-то общее всем, единое прекрасное слово! И даже дети, такие простые,
как Настя и Митраша, понимали их усилие. Им всем хотелось сказать одно
только какое-то слово прекрасное.
Видно, как птица поет на сучке, и каждое перышко дрожит у нее от
усилия. Но все-таки слова, как мы, они сказать не могут, и им приходится
выпевать, выкрикивать, выстукивать.