"Михаил Пришвин. Кощеева цепь" - читать интересную книгу автора

перь корова.
И правда, на другой день у Курымушки было опять то же, только очень
коротко и легко, на третий, на четвертый, в субботу выдали "кондуит" и
единицы в нем стояли, как ружья.
С легким сердцем возвращался домой Курымушка, решив твердо, что он не
виноват, только эта легкость была совершенно особенная, не прежняя
птичья, а вот как полетчик в цирке на канате: можно и оборваться. Но и
это все прошло, как только увидел он на дворе Сокола, все забыл и бро-
сился по лестнице наверх и на ходу уже чуял носом: яблоки, яблоки, ябло-
ки. Мать тоже услыхала его и тоже бросилась к лестнице, тут они и встре-
тились и слились, как два светлых луча.
Только скоро набежала тучка на солнышко.
- Как твои дела? - спросила мать.
- Ничего, - ответил Курымушка, - дела как дела.
- Кондуит отдали?
- Отдали.
- Покажи!
Тучка растет, растет, и вот они единицы, как ружья, стоят.
- Что же это такое?
- Я не виноват, - сказал Курымушка, - учителя несправедливые.
Мать заплакала. Курымушка бросился к ней и вместе заплакал.
- Мама милая, ты не на меня это, не на меня, это они несправедливые,
я не виноват.
И этого она понять не могла; как она не могла этого понять! Ее лицо
говорило: может быть, это и правда, ты не виноват, но мне-то что, мне
нужно, чтобы у тебя выходило.
Сразу она стала будто чужая, так и уехала будто чужая. Сухими глазами
провожал ее из окна Курымушка на Чернослободскую гору: предчувствие тог-
да не обмануло его, маму он теперь совсем потерял.
Грустно качала головой добрая Вильгельмина.

КОЗЕЛ.

В актовом зале, где каждый день в без четверти девять вся гимназия от
приготовишек до восьмиклассников выстраивалась на молитву амфитеатром,
большое огорчение Зайцу доставляло параллельное отделение первого клас-
са: великаны этого класса каким-то островом торчали среди всей мелюзги
первых рядов, и на острове этом Рюриков был еще головой выше всех. Слу-
чилось, кто-то при постройке колонны задел этого Рюрика, тот ударил от-
ветно и нечаянно сильно задел Курымушку. В этот самый момент проходила
колонна восьмиклассников, и Курымушке при них особенно стыдно показалось
спустить Рюрику свою горячую затрещину. Маленький Курымушка разбежался и
со всего маху ударил Рюрику в ноги; тот хлопнулся плашмя - лицом в пол,
а Курымушка сел на него верхом и лупил по щекам: вот тебе, вот тебе!..
- Молодец, свалил Голиафа! - одобрил весь восьмой класс.
В это время звякнул камертон инспектора и запели: "Царю небесный,
утешителю душе истины...".
- Иже везде сый! - подхватил Курымушка, стараясь как бы спрятаться от
инспектора громким пением.
Но это было напрасно. Как только певчие дотянули: "Твое сохраняя