"Юзеф Принцев. Там вдали, за рекой... (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

- Сдурела?
- Не при, как паровоз, - усмехнулась Настя.
- Надо!
- Всем надо. Отойди от дверей. Занят человек.
- А чего там? - поинтересовался Степан.
- Родильный дом.
- Чего, чего?! - Степан даже присел на подвернувшийся свободный стул.
- Какой еще родильный дом?
- Где детей рожают! - разозлилась Настя. - Врачи саботируют. Вот
Зайченко их уговаривает.
- Уговаривать еще... - дернул плечом Степан. - Без них обойдемся!
- Ты, что ли, ребятишек принимать будешь?
- Куда принимать? - не понял Степан.
Все, кто стоял рядом, засмеялись.
Подходили люди от соседних столов, спрашивали, почему веселье, и тоже
начинали смеяться.
Настя вытирала слезы сдернутым с головы платком, говорила: "Уйди с
глаз! Уйди, не смеши!" - и опять заливалась смехом.
- А ну вас! - Степан растолкал смеющихся людей, прошел к выходу,
хлопнул тяжелой дверью и остановился на ступеньках крыльца под железным
навесом.
В тесном райкомовском дворике толпились у ящиков с винтовками
красногвардейцы в новеньких, необмятых еще гимнастерках. Вытирали ветошью
смазку, щелкали затворами, расписывались за полученные патроны и шли к
колченогому столику, где у весов колдовал гирьками замученный каптенармус.
Он кидал на медную чашку горсть сахару, добавлял сухарей и ржавую селедку,
подбрасывал пачку махорки, сметал немудрящий этот паек в подставленный
мешок и кричал: "Следующий!"
Женщины с детьми стояли поодаль. Никто не плакал и не причитал, как
обычно бывает на проводах новобранцев. Просто стояли и ждали. Подходили
мужья, присаживались на корточки перед ребятишками, гладили их по головам,
совали желтый пайковый сахар.
В углу двора жалась кучка музыкантов, некоторые почему-то в штатском.
Трубач перебирал клапаны и раздувал щеки: пробовал звук. Что-то ему не
нравилось, и он морщился, как от зубной боли. Удивительное дело, сколько
объявилось этих музыкантов в Петрограде! Раньше Степан раза два слышал
оркестр в Народном доме, потом в цирке и на Марсовом поле, а теперь чуть
ли не каждый матросский и солдатский полк и даже рабочие отряды уходили с
вокзала с музыкой. Где же они были раньше, все эти трубачи и кларнетисты?
Сделали из больших оркестров маленькие? Разбились на кучки, чтобы легче
было зарабатывать на пайковую селедку и ломоть ржаного хлеба?
- Степа! - Кто-то ударил его по плечу.
Степан оглянулся. На крыльце стоял парень в гимнастерке с
командирскими ремнями, с рукой на перевязи.
- Леха! - обрадовался Степан. - Колыванов! Откуда?
- Из госпиталя, - улыбнулся парень.
- Ранен?
- Рука... Навылет.
- Здорово!
- Чего же здорового? - засмеялся Колыванов.