"Олег Приходько. Вне закона" - читать интересную книгу автора

том забота о судьбе инженера кончилась - о происшествии вдоволь наговорились
и забыли о нем, Севостьянов просто надоел, стал никому не нужен.
После смены боялся возвращаться домой, подолгу просиживал в шахтерских
кильдымах, заливая страх водкой. Продал машину, опять поменял квартиру, не
назвав адреса даже друзьям. В конце концов уволился, стал работать в
ремстройцехе сменным мастером - подальше от тех мест, где его знали.
На него было всем наплевать, и это породило злобу. Слова начальника
горотдела: "Может, у твоей двери караул поставить?" - переполнили чашу. На
смену былой общественной лояльности пришла ненависть к людям: казалось, все
видят его состояние и втихаря посмеиваются над ним. Ненависть
распространилась на режим, толкая на противоправные действия. Странно, но
вместе с этим стала вдруг возвращаться уверенность, постепенно исчезал
страх. Появилось желание жить, но уже не по общественным, а по своим
законам: "Я вам помог, рисковал, а вы меня бросили на съедение уркам,
предали?! Стал ненужным? Так почему я должен ориентироваться на вашу мораль
и ваши порядки?" Он купил ствол - старый, с войны еще "вальтер" - и кучу
патронов к нему. Пусть приходят! Теперь стало даже интересно жить.
Так всегда бывает, если находишь в себе силы пересмотреть ценности,
установленные средой обитания.
Они пришли через четыре года. Не те, прежние, а их посланники,
освободившиеся раньше. Алик застал их на собственной кухне, вернувшись из
ресторана навеселе. При виде "вальтера", который прятал в бельевом шкафу,
протрезвел.
- Знаешь, кто мы? - осклабился урка с татуировкой на запястье. -
Правильно, смерть твоя. Так что садись, выпей. В ногах правды нет.
Ему налили до краев.
- Ее вообще нигде нет, правды, - осмелел он, выпив.
Выяснилось, что проку в смерти инженера-механика урки не видят. А коль
скоро он уразумел, что правда если и есть, то она ему, смертному, не по
карману, предложили дельце. В обмен, так сказать, на прощение и финансовую
независимость. Да и нужно от него было совсем немного: жак[1], домкрат,
автоген особой конструкции и автомобиль.
К тому времени Алик Севостьянов созрел, чтобы сделать правильный
выбор...

Воспоминания прервал Чалый. Молча положил на стол бумажник и сел.
- Не хочет, - пожал он плечами. - Козел!.. Чуть не пришил его там, еле
сдержался, честное слово. И на кой черт он вам сдался? Тщедушный какой-то, а
гордости - полные штаны. На "вы" разговаривать с собой требует. В сыскное
агентство обратиться предложил.
Севостьянов рассмеялся.
- Ни хрена ты, Чалый, не смыслишь. Захочет! Ты ему телефон оставил?
- Ну.
- Ждем. А ты собирайся в Киев. Билет заказан, сегодня вечером полетишь.
Получив надлежащие инструкции, Чалый ушел. Севостьянов погасил
напускную невозмутимость: отказ юрисконсульта нарушал планы. Хотя на нем
свет клином не сходился, на худой конец можно было пожертвовать и своим
парнем.
"В агентство, - усмехнулся Севостьянов, закурив "Мальборо" и водрузив
ноги на стол. - Нет, брат. Агентство мне не подходит: там ушлые чекисты