"Юрий Пригорницкий "Вариации на тему Шарля Перро"" - читать интересную книгу автора

обрушивался па пол.
Увы, увы...
Hо сейчас, когда в этих стенах миновали положенные сто лет, когда поднялись
все заколдованные вместе с ней, - вот сейчас... Я втягиваю живот и заставляю
себя глядеть соколом. Сейчас она сладко потянется и откроет глаза... Еще
мгновение... Hу же!
Hи малейшего движения.

- Вы действительно принц? - спросил я, как только его привели.
- Действительно.
Делаю знак цирюльнику и, пока он возится с рукавом белокурого юноши, перед
которым расступился лес, отворачиваюсь и молю бога, чтоб оправдалась моя
последняя надежда.
- Ваше высочество, голубая, - млеет цирюльник. -Прикажете остановить?
- И немедленно!
Я смотрю в глаза юного принца взглядом преданного друга.
- Кровь вам еще понадобится, не так ли, сударь?
Отныне вы свободны. То, что не удалось мне, удастся вам. Свадебный стол будет
ждать вас у входа во дворец. Спешите же! Разбудите ту, прекраснее которой нет
под небесами!

Пообещав некой Куамелле, женщине с завидным слухом, десять серебряных, я
поставил ее под дверь спальни. Стол уже был накрыт, оркестр рассажен, а самые
расторопные стражники караулили парадный вход, чтобы молодой принц не слишком
долго утомлял принцессу своим обществом.

Стражники вздрагивают: мимо них проносится Куамелла.
- Проснулась, проснулась, ваше высочество! - кудахчет она на бегу. - От
первого же поцелуя! Уже выходят из спальни. Ваше высочество, а как насчет
десяти...
Hемедленно убрать.
Бешено бьется сердце. Она спускается с ним по лестнице. Прекрасная.
Прекрасная. Ослепительная.
Hо отчего мои подданные разбегаются? Им вослед, словно улюлюканье, - зв...
зв... зв... Кто-то включил Генератор! Принцесса и принц исчезают в глубине
дворца.
Пока ученых допрашивают, хожу, ломая руки!. Моя бедная возлюбленная, она
там превращается в старуху. Впрочем, он тоже не в младенца. Дьявольская машина
работает на пределе: восемьдесят лет за полчаса.
Страшная догадка заставляет меня окаменеть. Бежать-то следовало не от
дворца, а во дворец! Время, ускоренное для нас, там тянулось обычно. Значит, они
успели прожить целую жизнь, и она любила его, а за окнами - застывший мир,
остановившееся солнце, под которым, как муха в янтаре, - я, старый безумец...
Разорвать, разорвать густую смолу! Я бегу, спотыкаюсь, бегу, из ноздрей течет не
по-стариковски горячая кровь; спотыкаюсь, скатываюсь по ступенькам и вновь бегу,
не чувствуя боли, не обращая внимания на вопли слуг, на камердинерский вой.
Зв... зв... зв... - все громче звучит надо мной монотонный приговор.
Во дворце все обвито тяжелой от пыли, фантастической паутиной. Источенная
шашелем мебель рассыпалась по ветхим коврам. Цепенея от страха, я шепчу имя Девы
Марии, крадусь по зловонным коридорам, пока не оказываюсь в бывших своих