"Джон Бойнтон Пристли. Герой-чудотворец" - читать интересную книгу автора

Чарли, еще одного рабочего и сторожа у ворот.
- Уверен, половину ночи вы спите, - заметил Кибворс.
- Э, нет, не спим, - заявил Чарли не без значительности. - Слишком
рискованно. Как ни хочется спать, да нельзя.
- Посторонним вход разрешен?
- Нет. Запрещается. Но это не значит, что приятель рабочего не может
зайти к нему потолковать. Это можно. Но только не ходить по цехам, не
разглядывать, понимаете?
- Не бойся, никто в ваших секретах не нуждается, - громко засмеялся
Кибворс. Потом он серьезно посмотрел Чарли в лицо. - Сегодня ты
познакомился со мной, теперь ты знаешь, кто я. Я - коммунист. Да,
коммунист. Я борюсь за революцию. Но я рабочий, как и ты, товарищ, и не
хочу тебе зла. Я - за то, чтобы тебе хорошо жилось. Но здесь я попал в
трудное положение. Мне приходилось быть и не в таких переделках - и
ничего, выбирался, но, говоря правду, - а я тебе говорил только правду, -
здесь я попал в трудное положение. И если бы ты смог помочь мне, ты помог
бы, да?
Чарли твердо ответил, что помог бы.
Кибворс пожал ему руку.
- Вот и хорошо. Я знаю, что на тебя, товарищ, можно положиться. Ты -
рабочий, смелый человек. Я знаю, ты бы не хотел видеть, как эти
толстопузые буржуи будут выпускать из меня кишки, правда? Вот и хорошо. Не
будем больше об этом говорить.
Смущенный Чарли был рад больше не говорить об этом. Став вдруг робким и
вежливым, он поблагодарил хозяина за возможность посмотреть модели и
чертежи, за его беседу с ним, за его виски, за все и вышел на улицу, чтобы
после изобретений, коммунизма, поездок в Россию и Южную Америку оказаться
на удивительно знакомой улице Аттертона, неуютного в сумерках, поливаемого
внезапным ливнем, одним из тех, какие бывают весной.
- А я уж думала, что вы потерялись, - воскликнула миссис Фосет. Она
бросила на Чарли несколько любопытных и понимающих взглядов и поставила на
стол чай. - Где это вы так подвыпили?


Пить не следовало бы. Чарли ругал себя за то, что выпил. Пьян он не
был, но его сильно клонило в сон, а предстояла долгая ночная смена. Сама
по себе работа была не трудной - намного легче, чем в дневную смену, ему
просто надо было следить за различными приборами, - но он не имел права
спать, даже вздремнуть нельзя было.
Раньше он умудрялся за смену подремать несколько раз минут по десять,
но сегодня он так клевал носом, что был совершенно уверен, что стоит ему
примоститься где-нибудь в уголке, и он на несколько часов заснет
мертвецки. Еще по дороге из дому, хотя на улице было свежо - ветер гнал
тучи за горизонт, - он чувствовал, что сон одолевает его, а на заводе, в
закрытом помещении, спать захотелось в десять раз сильнее. Он ходил по
цехам и зевал не переставая. Веки казались свинцовыми. Стоило ему
прислониться к стене, как голова его бессильно опускалась, он слабел и
погружался в небытие. Если бы он присел, чтобы передохнуть, могла
случиться катастрофа. Ходили слухи, что состав нового горючего, которое
они здесь делали и которое хозяева назвали "каолин", был очень опасен,