"Джон Бойнтон Пристли. Случай в Лидингтоне" - читать интересную книгу автора

- Что с вами происходит? - возмущенно спросил он.
- Пожалуйста, сэр, что вы имеете в виду? - с испуганным Видом, заикаясь
произнес официант. Но несмотря на это, он вроде бы так и не проснулся.
- Вы какой-то сонный, - строго сказал Кобторн.
Официант запротестовал, и его гладкий смуглый лоб покрылся испариной.
Он вовсе не спит, заявил он, и занят по горло, так как обслуживает целых два
этажа. И Кобторн был вынужден признаться самому себе, что в известном смысле
крайне несправедливо бросать парню такое обвинение. Внешне ничто не
выдавало, что он спит; он, бесспорно, выполнял свои обязанности
добросовестно. И тем не менее, несмотря на пот и страх, все же казалось, что
он принадлежит к великому множеству людей, живущих словно во сне. Именно эта
мысль встревожила Кобторна, когда он отпустил официанта. Вот что,
по-видимому, и имел в виду парень в поезде, так как существует точка зрения,
которую он каким-то образом навязал Кобторну, будто основная масса людей
только воображает, что живет и бодрствует, на самом же деле она либо мертва,
либо спит.
Выпив залпом виски, Кобторн принял решение бросить вызов этому
оскорбительному, широко распространенному мнению. Схватив свои тезисы и
вскочив на ноги, он заставил себя вообразить, что уже стоит на трибуне
внушительного Биконсфилд-холла и в ушах его все еще звучат аплодисменты
нетерпеливой публики.
"Господин председатель, друзья!" - торжественно изрек он и пошел
говорить свою речь, старый политикан, самонадеянный министр короны. Для
затравки он отпустил парочку острот - и почти явственно услышал смех толпы,
- а затем сделал несколько вступительных замечаний. Все шло хорошо. Наконец,
он подошел к изложению своего заявления о новой политике правительства,
сначала разъяснив ее общее направление, а потом коснулся роли, какую сыграет
его собственное министерство. Он обнаружил, что ему почти что нет
необходимости заглядывать в свои конспекты. Стандартные фразы приходили в
голову без заминки и к месту; он был так же красноречив, как доходчив и
убедителен. "Могу заверить вас, друзья мои!.." - прогремел он про себя,
выкидывая руку и тыча указательным пальцем в гравюру, изображающую двух
сторонников Регентства, которую, должно быть, повесили для украшения стены.
И тут он умолк и застыл в ужасе: ему показалось, *будто он говорит во сне*.
Упав духом, он спорил сам с собой. Сидеть ли ему в этой мрачной
комнате, стараясь преодолеть жуткий гипноз, или же рискнуть и сойти в
ресторан, где чары могли рассеяться? Конечно, если они не рассеются, тогда
ему придется еще хуже - весь вечер оставаться в плену у этого наваждения. Но
в номере он был бессилен, и к тому же ему захотелось есть. Поэтому он
позвонил и заказал столик, а затем проворно умылся и привел себя в порядок.
Основная часть столовой лидингтонского отеля "Мидлэнд" - большой зал, и
хотя ее стиль свидетельствует о нелегком компромиссе между индийским дворцом
и муниципальной баней с бассейном, она пользуется большой популярностью и
почти всегда заполнена до отказа. Пальмы, водруженные в центре, служили
маскировкой для тележек с сомнительными Закусками, компотом, драченой. Трио
изможденных дам исполняло мелодии Ноэля Коуворда и другие шедевры нашего
века. С челом, омраченным политическими премудростями и государственными
тайнами, Кобторн прошел к столику, удачно расположенному на равном
расстоянии между пальмами и трио. Он увидел, что в столовой полно народу, но
поначалу не обращал на своих сотрапезников никакого внимания, поспешив