"Нэнси Прайс. Женщина ночи" - читать интересную книгу автора

толпу, Рэндел кланялся и улыбался, прощаясь. Пока они спускались в лифте, он
молчал, и дома также продолжал хранить молчание, пока они снимали с себя
вечерние туалеты.
Мэри не стала комментировать прошедший вечер. Она ничего не сказала ни
о его речи, ни о Пулитцеровской премии. Она легла в двуспальную кровать,
накрылась одеялом и, закрыв глаза, наслаждалась тишиной и покоем.
Рэндел тоже лег, но через несколько минут встал. Мэри наблюдала за ним
сквозь полуприкрытые глаза. Она давно научилась не спать, когда он
бодрствует.
Огни ночного Нью-Йорка отражались на потолке гостиничного номера и на
лысине Рэндела, пока он шагами мерил комнату.
Чтобы не уснуть, Мэри стала вспоминать обед в "Плаза"-отеле; Рэндела в
фокусе кинокамер, сотни аплодирующих ему рук и себя, всего на одно место
дальше от всеобщего внимания, всего на один шаг в стороне от Пулитцеровской
премии.
Находясь в полудреме, Мэри чувствовала себя спокойно и хладнокровно. В
своем воображении ее пристальный взгляд переходил с одного лица собравшихся
в зале отеля людей на другое. "Рэндел Элиот не помнит, как написал свои
четыре романа. Он и не может этого помнить, потому что их написала я". Мне
принадлежит каждое слово в этих книгах. Мэри Квин - будущий обладатель
Пулитцеровской премии, выдающийся писатель семидесятых, голос своего
поколения.
Мэри вышла из оцепенения. Рэндел остановился, чтобы раскурить трубку.
Вспышка зажигалки и посапывание Рэндела вновь вернули Мэри в сон, в зал
отеля, в окружение изумленной и восхищенной толпы людей. Они стеной стояли
перед ней, и камеры, словно одноглазые акулы, подплывали вплотную.
Но она ничего не сказала, чтобы кто-нибудь мог услышать. Мэри впилась в
простыню холодными влажными пальцами. Толпа людей и телевизионные камеры
давно покинули "Плаза"-отель. Над кроватью пеленой висел дым от Рэнделовой
трубки.
Внезапно Рэндел схватил Мэри за плечо и стал трясти ее.
- Просыпайся, вставай, - крикнул он и, отпустив ее, стал копаться в
письменном столе. Наконец он извлек оттуда бумагу и ручку.
Мэри села на край кровати, с трудом преодолевая сон. Рэндел протянул ей
пачку бумаги, ручку и резко сказал:
- Будешь записывать. У меня есть новая идея. Рэндел стал диктовать, а
Мэри записывала за ним краткий сюжет и характеристики персонажей будущей
книги. Рэндел настаивал, чтобы она еще и еще раз перечитывала вслух
написанное, меняя отдельные слова, добавляя новое и вычеркивая целые куски.
Мэри исписывала своим аккуратным почерком лист за листом и смеялась про
себя, сдерживая злость. Сюжет? Персонажи? Тема? Рэндел излагал их с такой
самоуверенной наивностью, как будто из этого когда-нибудь может получиться
роман. Он полагал, что книги создаются таким образом. Бедный Рэндел: он
никогда не писал и не напишет книгу.
Мэри стало зябко. Она завернулась в одеяло и продолжала работать. На
листках, разбросанных вокруг, она кое-где делала пометки, отмечая то, что ей
может пригодиться, чтобы Рэндел думал, что это его работа.
Сейчас Рэндел ходил по комнате в молчании. Мэри еще немного подождала,
затем выключила свет и улеглась. Рэндел продолжал молча мерить шагами
комнату.