"Почти герой" - читать интересную книгу автора (Дорошин Богдан)

Глава 5 «Добро пожаловать в прямую кишку»

Форму действительно выдавали, но шили ее не под заказ, так что мой плащик (пусть и самого большого размера) на меня не налезал. Давать же одежду курсов постарше мне напрочь отказались, мол, нарушение субординации. Как потом различать, где кто бегает по огромной территории и замку?

Ну и ладно. Нужно очень…

Я продолжал ходить в довольно потрепанной рубашке и штанах, но вскоре мне начали делать выговоры курсы постарше, а иногда и профессора. Я не слишком обращал на них внимания, но для сменки добыл одежды слуг. Тоже нарушение, но не столь значительное. Натали Гардинг, в качестве наказания, превратила меня в уборщика на неопределенный срок, так что мой новый облик не вызывал ни у кого удивления. Все свободное время, я практически всегда ходил с ведром и шваброй в руках.

Многие так и начали принимать меня именно за слугу, а поэтому нападок и издевок в большинстве случаев удавалось избежать.

Каждое утро я просыпался с самыми неприятными мыслями. Вставать не хотелось, но лежать в своем чулане хотелось еще меньше. Я одевался и шел на учебу, так как уже понял, что пропуски влияют на мое положение не лучшим образом. Это нарушения, а за нарушениями следуют дисциплинарные санкции. Поэтому приходилось справно ходить на все лекции, ведь ничего другого не оставалось.

Слушать о магии было забавно. Лекторы и почтенные старцы–профессора рассказывали детям (и мне) откуда пошла магия, как ее правильно использовать и кто такие древние (не путать с Древними). Нам рассказывали о Первой эпохе и манне, об исторических битвах и простейшей политике. Мне жутко хотелось вставить пару слов о том, что «великие и молниеносные победы» одерживались за счет жизней простых солдат, но я молчал. Недавние события под Эльдиром не афишировались, ведь война идет до сих пор, и детям не следует в нее вникать.

По крайней мере, пока.

Кормили хорошо, но на нашем столе порции были слишком маленькие. Не долго думая, я начал отбирать еду у своих однокашников, и некоторое время даже нормально питался, но вскоре кто–то из детей донес на меня начальству. Натали Гардинг была чертовски недовольно поведением архимага, на которого наоборот должны все равняться, и добавила к моему послужному списку еще несколько дней мытья коридоров и сортиров.

То, что я делал часть грязной работы, позитивно повлияло на отношение слуг, которые до этого не очень радушно меня воспринимали. Я даже нашел себе нескольких товарищей на кухне, которые начали меня подкармливать. В большинстве случаев, прислуге нравилось работать в Академии, ведь это было престижно и выгодно. Я не стал с ними спорить, а на вопросы о моей учебе, тактично врал.

Через неделю я свыкся со своей весьма сносной участью, и постепенно вклинился в течение здешней жизни. Меня не пытались убить, и я слегка расслабился. Конечно, дети некоторое время подшучивали и разыгрывали меня, но вскоре им это наскучило. На сближение ни с кем из них я не шел, предпочитая общество швабры и ведра.

И конечно, ни на секунду я не оставлял мыслей о побеге. То, как я окажусь в Михельзе, снилось мне каждую ночь, и каждую ночь у меня все получалось. Я даже начал уже представлять, как вновь пойду на вербовочный пункт и запишусь рекрутом в новые батальоны, которые должны отправится на север. На границе с Вторым королевством можно хорошенько нагреть руки, вламываясь ротой в богатые деревни эльфов и спускаясь за золотом в шахты гномов. Я слышал истории, что с одного такого рейда можно получить больше золота, чем за десятилетнюю службу.

Но о том, чтобы вернуться в армию я мог пока что только мечтать. Постановлением суда меня лишили собственной воли, и выбор делали за меня другие. Что ж, это конечно лучше чем смерть, но раз казнить меня никто не собирается…

Прогуливаясь по замку, я часто хотел выйти за его пределы, но охрана разворачивала меня на сто восемьдесят градусов, и отправляла назад. Как и младшие курсы, слуги могли ходить только в определенных местах, чтобы не слишком часто мелькать на глазах у благородных учащихся. Это было не слишком справедливо, но жалобу ректору писать я не спешил.

Время от времени происходили небольшие инструктажи, где студентам магической школы рассказывали ее же правила. Нам рассказали о местной валюте и как ее получать. Радуги – это специальные камни, которые Гильдия выпустила в ограниченном количестве специально для Академии. Соответственно их распространением занималась та же Гильдия, которую здесь представляло ведомство. За золото и серебро в нижнем городе нельзя купить и кусок хлеба, а чтобы достать радуги нужно либо работать на ведомство (как слуги и большинство местных), либо хорошо учится, и быть активным общественным деятелем.

Мне были нужны деньги, но ни один из вариантов меня не устраивал. Хорошо учиться у меня не выходило, ибо я был слишком неотесанным архимагом, а о работе на ведомство я даже и не думал. Уж лучше грабить князьков и лордиков, которые часто ходят по пустынным коридорам одни, чем приклоняться перед Гильдией.

Пока так делать я не собирался, но окончательно вычеркивать такое развитие событий не стал. Уж очень привык к нему…

Покидать замок подготовительным курсам запрещено. С этим я уже смирился, поэтому в свободное время прогуливался по длинным коридорам, рассматривая картины живописи. В коридорах была собрана настоящая сокровищница искусства, и это не могло меня не радовать. То и дело я останавливался возле какой–то рамки и долго вглядывался в нее, продолжая в уме то, что хотел показать художник.

Дома, в Михельзе, у меня была собственная коллекция живописи. Когда были деньги, и особо ничего не хотелось, я шел на Проспект Кочевников и долго выбирал себе картину. Конечно, все они были дешевыми, местами угловатыми, но мне нравилось. Я вспомнил свою «Девочку в цветах» и «Рыцаря без шлема» и сравнил их с местными полотнами.

Мои проигрывали по всем пунктам.

Главный замок Академии был огромным, именно здесь проходили все занятия, за исключением практических. Я подумал, что буду исследовать его не меньше месяца, но после придется найти себе новое развлечение.

В конце коридора мое внимание привлекла мраморная статуя ученой девы, которая, как мне показалось, шевельнулась. Удивленный, я подошел к ней, но камень остался камнем. Тогда я начал изучать табличку у самого постамента и именно в этот момент боковым зрением заметил человека в мантии, который, не спеша, приближался. Я сделал вид, что не замечаю его, по привычке крепко сжав кулак.

Этим коридором пользовались не часто, так как вел он в никуда, в старые запечатанные кладовые, вход куда воспрещался. Маги не слишком привыкли без толку любоваться на предметы живописи, а посему редко тут появлялись. Я подумал, что в мою сторону идет какой–то заблудившийся студент, и не особо напрягался по этому поводу, считая, что средь бела дня я в полной безопасности.

Оказалось, зря я так считал. Шаги человека в мантии стихли в тот момент, когда он оказался у меня за спиной. Сперва я не обратил на это внимание, а потом до меня дошло. Я резко рванул, разворачиваясь и целясь кулаком туда, где надеялся увидеть туловище врага. Он тоже не стоял на месте, а издал громкий гортанный звук, который оказался заклинанием.

Яркая вспышка магии понеслась в мою сторону, и именно в нее я угодил, когда пытался достать обидчика. Медальон задрожал, а кулак пронзили десятки игл. Я скривился и зарычал. Правая рука безвольно повисла, но левой я все–таки сумел схватить человека, напавшего на меня. Сильно встряхнул, так что у того чуть не подкосились ноги, а, после, быстро наступая, прижал его к стенке.

На меня заплывшими от злости глазами смотрел подросток, унаследовавший черты отца и манеры матери. В них я прочитал то же презрение и злость, что было у Дюран, когда она поняла, что меня не четвертуют по решению суда. Ее сын и брат Дархана зло рычал, и пытался вырваться, отчего мне пришлось оттянуть его назад и с новой силой тряхнуть об стену.

– Ты даже не знаешь, что с тобой будет! Ты даже не…

Я не стал его слушать, и прервал ехидным замечанием:

– Тебя прислала мамочка? Не думал, что для подобной работы она выберет собственного сына. Но что сделать, видно вся ваша семейка рождена, чтобы копаться в грязи.

В глубине глаз мальчика заплясал яркий огонь, и если бы не амулет архимага, я отлетел бы на несколько десятков метров. Сын Дюран унаследовал огромный магический потенциал, и был готов мстить за честь своей семьи. Держать его одной рукой стало труднее, но вторая до сих пор безвольно висела, не подавая признаков жизни.

– Сними, откажись от него! Немедленно… ты не имеешь права, – все еще пытаясь вырваться, рычал парень.

– Где–то я это уже слышал. Мой ответ остается прежним: нет. А вот тебе сейчас не повезет, маг херов.

– Кому не повезет, так это тебе…

Мне пришлось его слегка приподнять, напрягая все силы, чтобы я мог попасть в него головой. Треснув мага лбом в череп, я ощутил сладостную боль, прекрасно зная, что у противника сейчас заплясали перед глазами леприконы. И, правда, он быстро заткнулся, а мне пришлось напрячься еще сильнее, чтобы маг не свалился мне под ноги.

– Ты поступаешь очень неблагородно парень, и я научу тебя хорошим манерам. Так, как раньше учили меня…

Второй раз бить его я не стал, так как почувствовал прилив гуманности. Порой мне очень нравилось чувствовать себя доблестным рыцарем, который дает противнику еще один шанс. Я брезгливо откинул мага на пол, после чего хотел прочесть длинную проповедь о том, что я считаю правильным. Несколько раз мне доводилось слышать подобное, когда перед боем нас пытались зомбировать на геройские поступки. Прочистив горло, я уже хотел начать свою тираду, когда…

– Вон он!! – услышал я чей–то вопль и повернул голову. В мою сторону через весь коридор шумно бежали другие студенты, размахивая кто руками, а кто даже стеком (я, конечно, может чем–то и похож на лошадь, но это уже слишком!).

Я опешил, пытаясь определить, можно ли договорится с малолетними разбойниками. Кажется нет: благородные, выкрикивая угрозы и что–то на подобии «Оставь нашего друга, скотина», неслись в мою сторону во весь опор. И я понял: ситуация из пустяковой стала серьезной. Куча муравьев убьет одного термита без проблем. А значит…

Я отложил свою предвыборную речь перед электоратом до лучших времен, и начал пятиться назад. В отчаянии приказал правой руке подняться для защитной стойки, но та лишь слабо дернулась. Я успел только чертыхнуться, когда на меня налетели.

Непонятно где научившись такой акробатике, один маг подскочил и послал свою ногу мне в грудь, отчего я отшатнулся на добрых шесть шагов назад. Сам подросток свалился на пол, но к моему несчастию он был не одинок. Другие тут же набросились на меня, пытаясь повалить с ног. Я отчаянно махал левой рукой, и, должен признать, довольно часто попадал: некоторые из нападающих оказались на полу, или отошли в сторонку закрыв ладонью разбитый нос.

Убегать было бессмысленно, так как свободный проход вел в тупик, а прорваться сквозь десяток магов я не считал возможным. Акробат встал и вновь налетел на меня, ловко орудуя ногами. Метил он в грудь и в голову, прекрасно понимая что долго я не выстою.

Я и не выстоял бы, но вовремя сменил тактику. Уже не отбиваясь, я решил взять парня массой и быстро рванул на него, толкая. Свалил с ног, но вместе с ним упал и я. Схватившись за друг за друга, мы покатились в сторону, а вокруг нас начала собираться целая толпа.

Оказавшись на полу, я умело прикрылся акробатом, и его товарищи в пылу драки лупили ногами именно его. Конечно, некоторые удары достигали и мое многострадальное лицо, но в целом, я не очень пострадал. Удалось вскочить. Я отбежал и, ругаясь, предостерег молодежь что если они не оставят меня в покое, то узнают гнев настоящего вояки–сапера. Они не испугались, поэтому я продолжил пятиться. Быстро обдумывая, как же мне ретироваться из опасной ситуации, я пришел к выводу, что двух крайних магов, которые выглядели щуплее всех, будет легче разбросать в стороны и прорваться.

Я как раз готовил в уме коротенький план, когда меня настигло новое чувство боли. Настоящей боли, словно меня по спине ударили кувалдой несколько широкоплечих гномов. Поломанный хребет заныл, на глаза навернулись слезы. С трудом обернувшись, я увидел тех «щуплых», один, при поддержке другого, что–то химичил со своим стеком.

Я бросился к ним, но новое заклинание угодило мне прямо в грудь. Амулет архимага взорвался горячей волной, поглощая часть урона, но я все же свалился на колени. Больше заклинаний не было, но те подростки, что были на ногах, тут же продолжили свое грязное дело.

Я обрадовался, что они никогда не участвовали в настоящих рукопашных драках, поножовщинах или боевых стычках. Лупили они меня хоть и сильно, со всей яростью, но неумело, не понимая, что каблук наносит больше боли и вреда, чем мягкий носок.

– Мы тебя предупреждали, сволочь. Разве нет? – я не знал, кто говорит, но голос был чертовски неприятным. – Оставь свои замашки при себе, иначе тебе несдобровать.

Потом кто–то из них додумался мне напрыгнуть прямо на голову, отчего я увидел целый космос, яркий и бесконечный. «Да, дети не только жестокие, но и изобретательные», – последней мыслью подумал я и отправился в звездное путешествие.

Из забытья я вышел словно наново родился, хотя нечто похожее вокруг себя я уже видел. Потолок. Белый, ровный, но не потресканый. Постель. Мягкая и уютная, но нисколько не желанная. Я пошевелился. Никакой боли тело не чувствовало, что и не удивительно: после подобных потасовок я и сам прихожу в норму через день–другой, не больше. А уж если со мной поработали врачи, причем маги, то на ноги встать должен уже хоть сейчас.

Я так и сделал. Моя одежда лежала рядом, и я с сожалением подметил, что брюки порваны в области карманов, а от рубашки ничего не осталось кроме тряпья. Теперь придется носить униформу слуг замка постоянно.

Отодвинув ширму, я выглянул и увидел большую светлую комнату, где было несколько рядов коек, тележек с капельницами и симпатичная девушка в белом халате. Она склонилась над одной из коек, что–то шепча больному. Потом она развернулась, держа в руках журнал записей, я увидел амулет, чем–то похожий на мой, но не из благородного метала, и безнадежно махнул рукой. Вернулся к себе за ширму, где стал одеваться в остатки моей одежды.

Потом вышел. Я хотел засунуть руки в карманы и выйти по–щегольски, но их у меня уже не было. Теперь некуда будет прятать булочки, оставшиеся от завтрака.

– Сейчас утро, или день? – обратился я к девушке. У нее были темно–малиновые волосы, блестящие на концах.

– День, – ответила она.

– Тогда добрый день.

Натягивать улыбку не хотелось, и я не стал этого делать. Она тоже.

– Как себя чувствуешь? – спросила она.

– Нормально. Только спина болит. Производственная травма, еще с прошлой работы…

Медсестра подняла правую бровь, критически оценивая мою шутку. Потом оглядела одежду и лицо, на секунду останавливая взгляд на моем амулете.

– Как я здесь очутился? – без особого энтузиазма спросил я.

– В непотребном состоянии ты забрел на кухню, а после тебя привели сюда. – Ответила девушка и отошла к следующей койке.

– Кто? Слуги? – я удивился, как меня вообще узнали.

– Ну, да, кто же еще? Сейчас заполнишь справку: имя, возраст, курс…

– С чего ты взяла, что я студент? Очень похож?

– Нет, – меня одарили слегка насмешливой улыбкой, – в Академии не так много архимагов, и всех я знаю в лицо. Ты не ректор, не один из деканов, не профессор боевой магии – это явно уже без всяких домыслов. Но ты архимаг, а здесь, кажется, все слышали о новеньком…

Девушка опустила взгляд и слегка покраснела, прокручивая в голове какие–то свои мысли.

– Дай угадаю, ничего хорошего обо мне не говорят?

– Верно. Только плохое. Но так даже интереснее.

– Вот как? Мне, например не очень: если так и дальше будет продолжаться, то я скоро у тебя поселюсь.

Медсестра посерьезнела, открыла журнал и быстро пробежала по одной из страниц глазами. С ней кто–то связался, и я перестал существовать. Она расширенными зрачками смотрела вдаль, ментально переговариваясь с кем–то, после чего вновь заметила меня:

– Извини. Отвлеклась. Что ты говорил?

– Ничего. Давай сюда свой бланк, мне пора выписываться.

– Конечно.

Мне выдали пожелтевший листик бумаги. Я слегка удивился, ведь все документы пишутся либо на пергаменте, либо на эльфийских рулонах, но после понял, что мне все равно. Экономия средств – дело важное. Я стал заполнять поля, пропуская те, которые были для меня непонятными.

– Скажи, – произнесла медсестра после длительного молчания. – Как это, иметь силу архимага и не иметь возможности воспользоваться ею?

Я понял, что она стоит за моей спиной. Прикусил губу, размышляя, что поставить в графе «образование», после чего ответил:

– Забавно. Иногда, даже очень.

– Ты… э–э–э… ощущаешь нечто необычное?

– О да. Ощущаю. То, что меня не любят, и даже ненавидят.

– Ну, я уверена – это проходное.

– Не думаю, – я дошел до «семейного положения». – С каждым новым днем мне приписывают массу новых занятий и предпочтений. В последнее время особенно веселых…

– Со всеми бывает, – пожала плечами девушка, – ты просто не давай повода для слухов и все…

– Хм. Если есть вопросы, задавай их быстрее. Незачем строить из себя дружелюбное существо.

– Ну, есть конечно… но я не строю из себя, – она смутилась, – дружелюбное существо.

Я молча вернулся к тем пунктам, смысл которых был для меня тайной. Пожевав нижнюю губу, я подумал, что за идиот составляет подобные бланки, непонятные простому архимагу. Разве нельзя писать попроще, без изысков?

– А… м–м… можно посмотреть амулет? Пожалуйста.

Я молча снял его с шеи и протянул через плечо назад. Девушка взяла его и несколько минут молча восхищалась искусной работой, изящным Драконом и скрытой мощью. Я почесал затылок, после чего повернул голову, так чтобы можно было увидеть медсестру.

– Давай так, я дам тебе поиграться с амулетом и отвечу на парочку–другую вопросов, а взамен мы поболтаем, об этом, – я постучал по листику пальцами, – и о самой Академии. Идет? Я Тод.

Девушка была не против. Звали ее Лаванда, и мы очень мило побеседовали.

Начало второй недели я праздновал как начало второго года. Это оттого, что я не успел еще привыкнуть к новой жизни, которая теперь для меня должна стать единственной, и все тосковал по былым денькам. На дуэль меня никто вызывать не стал, а после я слышал, что несколько парней напавших на меня, до сих пор находятся в местном лазарете с сотрясениями и даже переломами. Узнав об этом, я остался доволен, но впредь пообещал быть осторожнее.

Я более менее изучил замок и мог уже с уверенностью шастать по нем до заката солнца, пока по коридорам не пускали шелковых големов, которые ловили правонарушителей. Одному такому я чуть не попался, когда крался от кухни до своей комнатушки. Существо из шелка, практически бесшумное погналось за мной, но я сумел вырваться вперед и спрятаться в одном из кабинетов. Он был не заперт, а поэтому я решил, что ценного там ничего нет. Так и оказалось, но я по уже выработанной привычке забрал свечи и другие полезные в быту вещи.

Лаванда оказалась весьма милой девушкой, которая к тому же, уже практически окончила Академию. Со мной она обращалась много лучше чем другие маги, и у меня даже сложилось впечатление, что мы стали друзьями. В отличие от Натали Гардинг, которая остро не одобряла мои проделки, медсестра–выпускница была совсем другой. Порой она даже сама предлагала мне вломиться в чей–то кабинет, где лежали важные для нее вещи. За подобное я получал радуги и приятные моему сердцу мелочи, как–то вино или пиво.

Однажды Лаванда раздобыла для меня несколько бутылок персикового бренди, и я шлялся по замку пьяный в стельку, не обращая ни на кого внимания. Студенты и учащиеся провожали меня округлившимися глазами, некоторые даже принимали за зарвавшегося слугу, но, увидев амулет архимага, быстро отставали. Мое путешествие закончилось на одной из скамеек, где я благополучно отрубился.

На следующий день меня ждали занятия, но я позволил себе их пропустить. Отправившись к фонтанам, я долго приходил в себя, поглощая прохладную воду. А потом меня нашла Гардинг, которая была не в юморе.

– И долго мне еще терпеть? – осведомилась она, глядя, как ваш покорный слуга хлебал воду из фонтана. Сегодня на ней была одета довольно короткая юбка и обтягивающая блузка; при других обстоятельствах я оценил бы это куда больше, чем тогда.

– Что именно? – буркнул я.

– Твои выходки.

– Не знаю, – я прочистил горло, – о чем вы. Я прилежный студент, любитель магии и все такое…

Декан уперла руки в бока и критически на меня посмотрела, после чего выдала необычайную истину:

– Ты прибыл сюда чему–то научиться, разве нет? Это великое благо…

– Я прибыл сюда, отбывать свой срок! – поправил я ее, и сплюнул остатки воды в бассейн.

Зеленые глаза сощурились, и мой строгий декан как всегда меня обрадовал:

– Значит, чтобы тебе веселее было его «отбывать», еще один вечер проведешь за чисткой кладовых!

Я пожал плечами. Женщина напротив не знала, что я уже некоторое время просто игнорирую ее наказания. Беру в руки ведро и швабру, иду в вышеуказанное место, жду, пока моему надзирателю наскучит (а это случается сразу же) и преспокойно ухожу.

– Не буду спрашивать где ты достал выпивку и почему носился как умалишенный по замку, но… Тод, посмотри на меня! Хватит, отойди от воды! Меня это начинает бесить!

– Вас начинает бесить? – возмущенно воскликнул я. – Я целыми днями сижу за столами вместе с малявками и должен буду вот так сидеть, пока не помру здесь! Это бред сумасшедших, что меня сюда отправили! Су–ма–сше–дших!

– Ничего подобного! – живо возразила мне Натали, и потрясла меня за плечо. – Очнись и посмотри вокруг! Это не тюрьма, это школа! Самая обычная… где учат магии.

– Через двадцать лет для меня уже не будет иметь значение, где именно я нахожусь! Так что простите, леди–декан, и извольте…

– Еще один вечер принудительных общественных работ! – она сверкнула глазами, но после изумилась: – Двадцать лет? Кто тебе сказал такую чушь? Курс обучения зависит только от студента! Справишься за год – пожалуйста! Сдай экзамены, покажи, что все умеешь и можешь идти…

– Год? – я недоверчиво покосился в ее сторону. – И кто–то показывал такие результаты?

– Никогда. Но ты можешь быть первым.

Я прикусил губу, задумавшись. Несколько томительных минут я прокручивал варианты в мозгу, а потом спросил:

– А каков рекорд?

– Шесть лет.

Такого времени у меня нет. За шесть лет я уже буду не пригоден для строевой службы рядовым, а значит никогда не дослужусь до офицера, не заслужу надела и не получу пенсии. Нет, учеба мне решительно не подходит.

– Тебе не интересно узнать, кто это был? – спросила Гардинг.

– С чего бы это?

– Чтобы понять как много ты теряешь, просто шляясь по коридорам, ничего не делая.

– Ну, я слушаю…

Мой декан, Натали Гардинг приятно улыбнулась, после чего промолвила:

– Ты носишь его амулет. Да, именно Дархан сумел закончить Академию Королей за столь короткий срок. Он был гением, и возможно ты повторишь этот результат. – Она мне подмигнула. – Или даже превзойдешь его…

Потом она ушла, предварительно напомнив мне, что у меня еще куча неотработанных часов дисциплинарных нарушений. Я вздохнул и снял цепочку с амулетом с шеи. Долго вертел его в руках; на секунду мне показалось, что я что–то чувствую, но после понял, что это только тошнота и головокружение.

Не смотря на все, я принял решение с завтрашнего дня более усердно отнестись к занятиям.

– В магии, главное быть самим собой. В магии главное всегда все понимать. Понимать себя, и понимать магию. Достигнув этого, вы все когда–нибудь добьетесь вершин, а пренебрегая – не сможете окончить даже подготовительный курс. Вся суть в том, чтобы осознать, что толкает вас в поток манны. Вот вы, например, как вас зовут?

– Элли Брокер, я будущая герцогиня…

– Отлично, отлично, Элли Брокер. – Дряхлый старец поднял свои руки, показывая чтобы она не продолжала. – Что вы чувствуете, когда вас касается манна? Воодушевление, чувство могущества, эйфорию?

– Я чувствую… э–э… я… мм, – девочка не знала что сказать. – Ну это, как бы меня подхватывает поток теплого воздуха, и несет далеко–далеко ввысь, но чем выше мы поднимаемся, тем становиться теплее.

– Отлично, Элли Брокер. Просто отлично. А теперь попробуйте представить себе вновь этот поток, несущий вас к небесам, но на сей раз возле вас будет вот эта книга. Видите? Разрешите ей полетать вместе с вами…

Элли Брокер, будущая герцогиня, закрыла глаза и несколько минут вся аудитория наблюдала за ней. У девочки подрагивали веки, иногда она ерзала на стуле, а я умилялся каждой бессмысленной секунде, подперев голову лицо. Такой ерунды я не слышал даже на предмете истории, где сумасшедшая профессор рассказывала о таких же сумасшедших вещах как и она сама.

Хотелось зевнуть, но я знал, что на уроках старого пердуна следует вести себя прилично. Он был строг и плевал абсолютно на все, кроме своих же правил. Несколько раз я убедился в этом лично, когда он заставил меня выгребать какое–то дерьмо из его подсобки.

Все детишки в классе ахнули, а я не увидел ничего занимательного. Потом перевел глаза в сторону старого профессора и увидел, что книга лежащая возле него на столе, парит в воздухе. Я мысленно протер глаза, делая их шире. Потом посмотрел на Элли Брокер, которая до сих пор сидела с закрытыми глазами, напряженно наморщив лоб.

– Отлично. Видите, дети? Все очень просто: дело не в формулах и заклинаниях, все дело в вас самих. Каждый должен почувствовать, что несет в себе манна, и как она на вас действует изнутри. Элли Брокер получает положительную отметку…

Девочка радостно открыла глаза и в ту же секунду книга упала обратно на стол. Я сидел за партой и с замешательством следил за происходящим. Только одно слово вертелось у меня на языке, но я его не высказал вслух.

Невероятно.

– А теперь каждый из вас представьте поток манны на свой лад, окунитесь, нырните в него. Почувствуйте как манна проходит сквозь вас, и вы сможете творить магию. Приступайте!

Старый профессор вернулся за свой преподавательский стол, где начал изучать какие–то древние пергаменты. Дети в классе зашумели, стали открывать учебники, устраиваться поудобнее и размышлять, как набрести на нужное состоянии. Вместе с ними это делал и я, пораженный летающей книгой и простотой, с которой это сделала маленькая девочка.

Колдовство, говорите?

Я бездарный ученик. Это несомненно. Наверно, поэтому я нигде и ничему серьезно не учился в своей жизни. В детстве мне плохо давалось чтение и письмо, но мне пришлось научиться, чтобы выполнять различные легкие поручения. С магией все оказалось куда сложнее, чем с грамотой, так как я ни на секунду не мог понять, что именно от меня хотят.

Потоки манны? Состояние безмятежности, отрешенности и мечты? Я честно пытался войти во все это, но, сколько ни пробовал, результат был один. Первые неудачные попытки я производил в общественных комнатах отдыха, но надо мной быстро начали потешаться другие студенты. Чтобы архимаг не мог уловить поток, такое увидеть можно только в цирке (или глядя на меня).

Как бы там ни было, но постоянные шепотки за спиной быстро начали мне надоедать, а так как рукоприкладство чревато ответным рукоприкладством, но с использованием магии, я принял самое мирное решение: перебраться в менее людное место. Так и поступил, и отныне сидел в небольшом дворике, размещавшемся на верхушке северной башни. Людей там было немного, а кто и был, тот не обращал на меня внимания, предпочитая отдаваться прекрасному виду и своим личным делам.

С дворика была видна вся Академия, включая огромные учебные полигоны, с множеством зданий и даже дворцов. Так же я видел высокие горные кряжи, которые дугой огибали Академию Королей, сжимая ее в естественные клещи. Высокие бордовые стены казались совсем маленькими на их фоне, но я прекрасно знал, что эту преграду мне не преодолеть.

По крайней мере, пока.

Нет, я не отказался от идеи покинуть магический университет, но стал немного по–другому на это смотреть. Для успешного побега порой требуется очень много времени на подготовку, поэтому я решил не спешить. Я буду ждать, наблюдать, слушать, и только потом составлю план, с помощью которого смогу оказаться далеко отсюда.

Конечно, уходить вот так просто я не собирался. Свобода без средств существования меня не очень прельщала, а посему я уже чертил планы местных кухонь, спален и хранилищ, где было все, начиная от столового серебра и кончая дорогостоящими артефактами. Я представил, как влез в одно из таких мест, выискивая сокровища магов. Мысленно побросав горы золота и алмазы в мешок, я взвалил его на плечи и направился в город, где меня ждал собственный Дракон, унесший меня далеко на юг, за пределы Академии.

Лист бумаги, лежащий передо мной на каменном постаменте зашевелился и я тут же перевел все свое внимание на него. Поток манны, или просто ветер? Как бы там ни было, но я чувствовал себя гораздо лучше. Проверяя, или кто–то есть поблизости, я воровато оглянулся и вновь представил горы рубинов, серебра и шелка, которые были только моими и ничьими еще.

Ничего не произошло. Я разочарованно вздохнул, а потом отругал себя за то, что пытаюсь словить какой–то дурацкий поток. Я не маг, чтобы этим заниматься, и неужели старый пердун так заинтересовал меня своей манной? Глупо. Я не такой.

Но картины менялись достаточно быстро. Сами собой, я даже не хотел об этом думать. Нужного состояния я достичь не мог, но вновь и вновь мой кораблик пытался найти тихую заводь в моей душе, где бы о борт могла плескаться манна.

Я вспомнил дом, вспомнил детство, свои удачи и самые приятные дни. Все не то. Туда я бы не хотел возвращаться, и не потому что там было не достаточно хорошо, просто я привык идти только вперед. Ведь в этом и заключается вся человеческая жизнь, какой бы скучной она не была.

Задумавшись о новом повороте своей жизни, я снял с шеи золотой медальон, уставившись на Дракона немигающим взором. Переливающаяся чешуя и широко раскрытая пасть, мощный хвост с шипами на конце и чудовищные крылья, способные оторвать от земли тушу в несколько тонн. Я не слишком разбирался в Драконах, но, кажется, этот был зеленым.

В памяти всплыла картина из коридоров замка, где возле бурлящего водопада умостилась самка зеленого Дракона, пристроившись между камнями. Сейчас она напоминала мне мой медальон. Дракониха повернула голову, и ее узкие зрачки посмотрели прямо на меня. Я подошел медленно, уверенно. Осторожно положил руку на гигантскую морду. Запах серы и крови стал отчетливо доноситься до меня, но я не сдвинулся с места. Огромные желтые глаза с вертикальными зрачками не отрываясь следили за мной. Дракониха только что пообедала, и я мог стать ее десертом, но разве она меня тронет?

Разве медальон позволит ей?

Листик на каменной подставке пошел рябью и в следующую секунду разорвался надвое. Я очнулся, несколько раз моргнул, посмотрел вниз.

Потоки манны, или просто ветер?