"Виктор Преображенский. Особенности национальной гарнизонной службы " - читать интересную книгу автора

полностью сформировавшихся людей - было легко и просто. Однако всех нас
грели обычные для любого солдата мысли о бренности и скоротечности
армейского бытия, и мы без потерь прошли печально известный "Курс молодого
бойца". А затем, приняв присягу на верную службу тому, что некогда было
нашим общим Отечеством, влились в здоровую армейскую жизнь, оказавшуюся куда
более интересной и разнообразной, чем это можно было себе представить.

Мороженое

Ничто, поверьте мне, ничто на свете не может сравниться с радостью
первого заслуженного увольнения из расположения части. Да, интуиция и
здравый смысл настойчиво шепчут тебе о том, что подобных, официальных и
иных, самовольных, путешествий в находящийся за высоким забором свободный
гражданский мир будет еще много. Но ты не думаешь о том, что будет потом.
Ты предвкушаешь ближайшую, самую что ни на есть близкую перспективу
увольнения. И драишь, драишь до одурения свои и без того блестящие сапоги. А
потом выравниваешь гипотетические складочки на парадном мундире. И первый
пух на своей еще совсем недавно лысой, как колено, голове. И ждешь не
дождешься, когда, наконец, старшина осмотрит твой внешний вид, а командир
роты выдаст вожделенную увольнительную записку, дающую тебе право гордо
шагать мимо бесконечных патрулей.
Мне двадцать два года. Еще недавно я казался себе взрослым,
самостоятельным и женатым человеком, готовящимся стать счастливым отцом еще
только формируемого в чреве матери сына, а сейчас... А сейчас я испытываю
единственное, примитивное и даже, пожалуй, постыдное желание. Я страшно хочу
мороженого. Любого. На палочке. В вафельном стаканчике. Фруктового или
шоколадного. И точно знаю, что если не куплю и не съем его в самое ближайшее
время, то просто умру.
Точно знаю, что перво-наперво мне надо добраться до междугороднего
переговорного пункта, чтобы созвониться с женой и узнать, как она там без
меня, но, получив увольнительную, не иду, не бегу, а несусь к палатке с
мороженым. Хватаю лакомство и, не разбирая вкуса и чувствуя жесточайшие
угрызения совести, глотаю холодную сладость. И ничего не могу с собою
поделать до того момента, пока не съедаю всю порцию.

Торт

Нельзя сказать, чтобы в армейском рационе не хватало углеводов или того
же сахара, который полагался и на завтрак, и на ужин, однако сладкое было,
пожалуй, именно тем, чего нам всем поначалу так недоставало. Сладкое в виде
мороженого, выпечки, конфет ассоциировалось с чем-то очень домашним, совсем
"гражданским" и являлось предметом всеобщего вожделения и наиболее весомым
продуктом солдатского товарообмена. За черствый пряник, скажем, можно было,
не торгуясь, получить пачку сигарет с фильтром, а за банку сгущенки! За
банку сгущенки не то, что от наряда отмазаться, внеочередное увольнение из
части вполне даже можно было получить. Что уж тут говорить о настоящем
торте...
Тем не менее торт - самый, пожалуй, вкусный в своей жизни - я ел именно
в армии. В учебном подразделении. В первые же месяцы срочной службы. И был
создан этот истинный шедевр Высокого кулинарного искусства из... черного