"Альваро Прендес. Военный летчик (Воспоминания) " - читать интересную книгу автора

Вернулась она в сопровождении совсем еще молоденькой девушки, которой
вряд ли было больше шестнадцати лет. Мне в то время шел двадцать второй год,
и такие молоденькие девушки были не в моем вкусе. Нельзя сказать, что она
была красивой, просто она была совсем юной. Звали ее Альма...
Нам принесли бутылку рома. Играла пластинка, которую я поставил. Я
заметил, что сержант не отрывает взгляда от Ольги, хотя и пытается скрыть
это. Ольга тоже все время смотрела на него...
"Он знает, что делает, - подумал я. - В свои сорок шесть лет он
исколесил весь остров, и сам черт ему не брат".
И тут мне пришла в голову странная мысль. Казалось, между этими двумя
людьми существует взаимная симпатия, словно какая-то загадочная нить
связывает их. Может быть, то была любовь? Ведь любовь - это тоже что-то
загадочное и таинственное.
Опустилась ночь, и кое-где в зале зажглись немногочисленные огоньки.
Высоко под потолком на толстом крюке висела устаревшая люстра, и ее три
лампочки горели неярким желтоватым светом, причем одна свисала вниз и
держалась на проволоке. Я остро ощущал необычность обстановки. Все
окружающее казалось мне странным и нереальным и, наверное, потому надолго
осталось в памяти.
Никто больше не входил, зал был полупустым. Тишину нарушала лишь
музыка, да изредка слышались отдельные голоса, которые быстро тонули в
полутемных углах зала. В то время как мы с Альмой беседовали за столом,
сержант и Ольга танцевали под музыку пластинки. Потом, взяв друг друга за
руки, они стали подниматься вверх по старой лестнице, деревянные ступеньки
которой скрипели под тяжестью шагов.
Сержант, проявив щедрость, оставил для нас на столе половину бутылки
рома, от глотка которого перехватило дыхание. Старый бармен, усталый от
бессонных ночей, дремал в полутьме на краю стойки.
Беседуя с Альмой, я подумал: "Хорошо, что не нужно беспокоиться о
возвращении в казарму до отбоя. Находиться где-нибудь с сержантом, пожалуй,
надежнее, чем даже с капитаном, командиром эскадрильи. Оба они командиры, но
сержант всегда рядом с солдатами. Он знает каждого как свои пять пальцев. А
это... это очень важно".
Была уже полночь, когда я вновь увидел сержанта о женщиной. Обнявшись,
они молча опускались по той же старой деревянной лестнице, медленно, без
всякой спешки, с чувством собственного достоинства.
Сержант улыбался - он был счастлив. С его лица исчезла жестокая
гримаса, и хотя выражение доброты на нем еще не появилось, зато уже
воцарилось спокойствие, которое считается предшественником доброты.
Я исподтишка разглядывал их, что было, конечно, дурно с моей стороны, и
еще раз убедился, что какие-то странные и таинственные узы все-таки крепко
связывают их. В их отношениях было нечто более глубокое, чем в обычной
любовной связи.
Мы простились у старой деревянной двери, выкрашенной охрой. К остановке
подходил последний ночной автобус, пронизывая ночную мглу желтым светом фар.
За ним поднимались клубы пыли и, догоняя, окутывали его. Ночную тишину
нарушало астматическое покашливание мотора, Уходя от них, я услышал лишь
окончание их разговора, когда Ольга, не сводя с него своих огромных
блестящих глаз, говорила громким голосом:
- Сержант, вы хороший человек. Давно уже я пе чувствовала себя так