"Лев Правдин. Ответственность" - читать интересную книгу автора

люди катают по лагам толстые промерзшие бревна, с грохотом кидают их на
прицеп и прихватывают цепями, чтоб не рассыпался воз по дороге. Отец стоит
на подножке, покрикивает на грузчиков:
"Полней наливай! Не жалей трудовых!.."
Рассказывая про отца, Валя высоко поднимала свои светлые густые брови,
и на ее крепких щеках появлялись нежные ямочки. Она говорила низким
распевным голосом. По всему видно, что отец ее был сильным и добродушным
человеком.
А почему был? Таисия Никитична взглянула на Валю. Нет, кажется, с отцом
все благополучно. Тогда она осторожно спросила:
- Он сейчас где?
- Сейчас дома, отвоевался начисто... - Валя продолжала нежно
улыбаться. - Без ноги, конечно. Работает завгаражом, машину-то водить ему
трудно. Пишет: "Шуруй, дочка, За двоих..."
Ее улыбка сбила с толку Таисию Никитичну: как это можно так говорить об
отце, искалеченном войной, и нежно улыбаться? Какая это сила - любовь? Как
надо любить, если, пусть даже на мгновение, можно отбросить все обиды, даже
ненависть к врагу, как что-то очень мелкое по сравнению с ее любовью?
Впрочем, ненавидеть она тоже умеет, в этом Таисия Никитична скоро
убедилась.
Они сидели на склоне оврага, на солнечной стороне. А та,
противоположная несолнечная сторона была седой от инея. И каждая кочка на
топком болоте тоже с одной стороны зеленая, с другой - седая. Среди
глянцевитых темно-зеленых листочков красные капельки клюквы - мороз ее
подсластил, и уже можно есть. Утром Валя набрала целую кружку, с чаем очень
хорошо. И вокруг каждой кочки - перламутровое кольцо непрочного льда.
Все как дома, и все не так. Эти прибалтийские леса даже в такой
солнечный день поздней затяжной осени нисколько не похожи на уральские,
нечего и сравнивать.
- Конечно, я понимаю, - горячо продолжала Валя, - сейчас война, и
сравнивать ничего нельзя. Там я жила как человек, а тут мы воюем.
- Вы очень любите свои места? - спросила Таисия Никитична.
- Очень! Никогда так не любила, как сейчас! Нет, конечно, любила,
только не замечала этого. Просто привыкла, а привычка для любви - смерть. А
надо так любить, чтобы каждый раз все было по-новому, не так, как вчера. И
никогда не надо скулить. Ведь так все было хорошо в моей жизни. Утром
проснешься и, еще глаз не открывая, потянешься так, что все в тебе закипит
от силы, от счастья, и тело вдруг затоскует, и кажется, если еще перележишь
одну только секундочку, - конец...
Она засмеялась и сильно потянулась всем своим большим телом. Таисия
Никитична улыбнулась:
- Тогда в самолете вы мне показались другой.
- Нет, я всегда одинаковая. Отношение к жизни, конечно, меняется. Это
уж по обстоятельствам. А человек измениться не может.
- Сколько вам лет, Валя?
- Очень много. Двадцать четыре.
- Ого! А можно подумать - сорок. Такие у вас рассуждения.
- А это тоже по обстоятельствам. Война всему научит.