"Лев Правдин. На всю дальнейшую жизнь" - читать интересную книгу автора

поскакал рядом с санями. Это был крупный зверь со светлой зимней шерстью. Он
был так близко, что Боев хорошо видел черную бахрому, окружавшую его горячую
пасть, блестящие белые зубы и зеленые дикие глаза.
Теперь уже Боев прицелился и выстрелил. Зверь отвалился в сторону и
головой с разбегу ткнулся в сугроб.
Разгоряченные лошади вынеслись из оврага и долго еще скакали по
степной, занесенной снегом дороге. Наконец их удалось успокоить. Они
остановились, тяжело дыша. Василий Федорович вышел из саней и начал
оглаживать коренника и поправлять сбившуюся шлею. Роман подошел к пристяжной
и тоже похлопал ее по горячей спине, от которой поднимался пар.
А метель все еще не утихала, и Роман ни за что бы не смог сейчас
определить, где они находятся. Он только помнил, что если ехать в
Кандауровку, то надо свернуть направо, и тут-то по дороге будут Березовая
ростоша и невысокий холм с братской могилой и деревянным, окрашенным охрой,
обелиском.
С трудом по глубокому снегу Роман добрался до саней. Поехали в белой
мгле, как в молоке.

5

Никакой дружбы не было у Боева с начальником Уреньстроя Михаилом
Савельевичем Стоговым, а просто знакомство и, конечно, взаимное уважение.
Знакомство состоялось в гостинице, где остановился Стогов перед
окончательным отъездом на Урень. Первое знакомство, первая беседа, в
результате которой в газете появилась первая корреспонденция: "В беседе с
нашим корреспондентом начальник Уреньстроя рассказал, какими будут первая в
области гидростанция и оросительная система..."
Боев все собирался приехать на Урень, но, как всегда, мешали другие
захватывающие дела. А в прошлом году в редакцию позвонил Стогов. Он приехал
в город по делам, и в гостинице не оказалось места. Роман сказал, что он
просто счастлив приютить у себя такого гостя.
- Только на ночь, - ответил Стогов, - завтра все встанет на свои места.
Но он так и прожил у Романа все свое командировочное время. Днем он
позабывал о себе, а вечером уже было поздно. Он всегда забывал о своих
личных удобствах и на строительстве тоже жил неуютно - один в большом пустом
доме, спал на деревянном топчане. Обед ему носили из рабочей столовой. Но
он, кажется, совсем не замечал всех этих неудобств. "Вот скоро приедет жена,
она устроит такое семейное счастье!" Трудно было понять: мечтает Стогов об
этом, или он просто готов безропотно подчиниться тяготам "семейного
счастья".
По молодости лет Боев не вникал в тонкости. Сам-то он женщин не то,
чтобы побаивался, а просто пока обходил стороной. Но о Стогове он вызнал
все, что смог за те немногие дни совместной жизни. И то, что узнал, только
укрепило его уважение. Еще будучи студентом, Стогов выступил с проектом
плотины и оросительной системы на малых реках. Проект признали интересным и
даже очень смелым, но ходу ему не дали. Зачли как дипломную работу и
собрались похоронить в институтских архивах.
После окончания института Стогова оставили в аспирантуре. Перед ним
открывался прямой и удобный путь. С его способностями ему ничего бы не
стоило преодолеть служебную лестницу: шагай себе по обшарпанным ступеням