"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 1" - читать интересную книгу автора

как раз серые.
Женя вспыхнула так, словно на ее щеках вдруг оказались вышитыми эти
красные розы, и глаза стали как васильки.
- Ой, Женичка, - засмеялась Валентина Анисимовна.
- Ну, Валентина Анисимовна, какая вы! Я только сказала, как лучше...
Но разве обманешь бабу рязанскую? Она со вздохом провела по вышивке
своими полными белыми руками. Поглаживая красные и розовые цветочки,
говорила:
- Он, Женичка, очень пережил много. На фронте израненный весь. Он и во
сне командует все и даже стонет.
- Стонет?
- Да, представь себе. У него немцы невесту на свою каторгу угнали. Он
сейчас кипит весь, виду только не подает, но я-то знаю. Ненавидит, а бить
их, этих извергов, ему нельзя. Он от этого и не поправляется. Кровью сердце
обливается на него глядеть. Вот, Женичка. Его пожалеть можно, а больше
ничего. Пусть у него сердце отойдет.
У Жени дрогнули губы, а в горле застрял какой-то клубок. Она поспешно
выдернула из рукава платочек; на тонком батисте - голубые васильки.
- Вот так, Женичка.
Валентина Анисимовна сочувственно погладила Женю по щеке и взяла
платочек. Голубые васильки, вышитые искусной Жениной рукой. Один василек
потемнел от слезинок, от этого узор стал еще красивее.
- Вот это и вышивать надо. Ты про это говорила, Женя?
Женя, наконец, одолела свое волнение. В общем, правильно сказала
старшая росомаха Клава, - она дура. Если герой, - то, значит, ордена и
почет. А под орденами что - их ведь на сердце носят? А что у него в сердце?
Какое ей дело? Она любит, она любит его.
Она будет любить его молча, она ничего не скажет ему и ничем не
обнаружит своей любви. Потом. Пусть пройдет время, у него отойдет сердце, и
он сам заметит и ее, и преданную ее любовь.
Она совершенно овладела собой и даже сумела равнодушно сказать:
- Вы ничего не думайте, Валентина Анисимовна. Я к нему именно так и
отношусь, как... к герою. Мне его очень, очень жаль. И невесту его. Я бы
разорвала этих гадов - фашистов. Правда, васильки ему к лицу? Даже так
лучше, один светлый, другой потемнее. Я вам помогу вышивать, мне по целым
ночам все равно делать нечего.

ТАЕЖНЫЙ ПЛЕН

В этот вечер, собираясь на дежурство. Женя надела свое старое рабочее
платье и вязаную синюю кофту, те самые, что надевала до того, как были
прочитаны стихи про одинокую сосну. Новые платья сложила в чемодан. Ничего
этого сейчас не надо. Ее любовь совсем не такая, чтобы наряжать ее в
шелковые платья.
Наконец-то нашлось время перешить пуговицы на своем кожушке. Теперь он
не будет сжимать грудь, когда придется вздохнуть поглубже.
Она оделась и вздохнула. Нет, теперь не давит.
Тридцатка все равно ждала ее у гаража. Приняв машину от сменщика, Мишка
Баринов всегда находил какие-то неисправности. Он копался в моторе,
поглядывал на дорогу. Что бы там ни было, он любит Женю и добьется своего.