"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 1" - читать интересную книгу автора

происходило. Он слегка приуныл, но еще храбрился. Все ему казалось, что
боевой командир увидит, как затирают его, старого солдата, и поставит на
настоящее место. Что он старый солдат - в это он давно и сам поверил.
Поверил до того, что начал удивляться, как это получилось: так геройски
воевал, но был затерт, забыт.
Ночная смена дорожников отдыхала. Их было немного, человек десять в
бараке. Бледный свет северного дня сочился в замерзшие стекла. Столько снега
намерзло на окнах, что они казались заложенными толстым слоем серой ваты.
Дорожники напились чаю, закурила, собираясь поспать часок перед выходом
в ночную.
Гольденко рассказывал о новом подвиге начальника. Ему надо было
рассеять свои сомнения, поэтому рассказывал он увлеченно, даже с
энтузиазмом.
В этот момент Виталий Осипович зашел в барак, чтобы посмотреть, как
живут дорожники. В коридоре было чисто.
В полумраке он различил двойной ряд коек, в углу - фигуры людей.
Вспыхивали огоньки папирос. Он хотел подойти к ним, но, услыхав свое имя,
остановился.
Кто-то громко и восторженно рассказывал о его подвигах. Речь шла о
взятии какого-то неизвестного на карте населенного пункта. Если верить
рассказчику, он - Виталий Осипович - почему-то ехал на танке. Повторяя якобы
его приказания, рассказчик очень похоже копировал его голос. Все остальное
было совсем неправдоподобно.
Рассказ спасали только красочность и воодушевление, на которые не
скупился неизвестный сказитель.
Виталий Осипович тихо подошел. Его увидели. Поднялись с коек. Обернулся
и воспеватель подвигов его. Это был тот самый, из пятой диспетчерской. Он
ошалело поводил рачьими глазами и растерянно улыбался.
Сделав вид, что ничего не слышал, Корнев подсел к дорожникам.
- Чем занимаетесь?
- Да вот отдыхаем.
Гольденко продолжал стоять.
- Да вы садитесь, - сказал ему Корнев. - На фронте бывали?
Гольденко сел.
- Как же, - неуверенно ответил он, - воевал. Да, пришлось повоевать.
"Вот оно, - думал он, - начинается".
Горячая волна прошла по его телу. Слегка закружилась голова, и он сразу
же, без запинки, заявил, что был в армии Буденного, рубал беляков и лично
был знаком со многими командирами и героями гражданской войны.
Корнев, не улыбаясь, спросил:
- Александра Македонского тоже знали?
- Македонского? Сашку! Боже ж мой! Так он же был начальником штаба, да
я ж у него ординарцем... И любил же он меня!..
Корнев, с трудом удерживая улыбку, сказал, что, кажется, ординарцем у
Македонского был некто Буцефалов.
- Так разве ж я один у него был? У такого начальника Буцефалов при
штабе состоял, вроде посыльного. Пакет в зубы. Аллюр три креста и скачи! Вот
кто Буцефалов. Мы с ним...
- Постой, постой. Я про Александра Македонского сам все знаю, -
остановил его Корнев. - Вечером не ходите в ночную. Часов в девять прошу