"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 1" - читать интересную книгу автора

то сваленные хлысты в стремительном падении своем уйдут под снег, поди потом
добывай их из метровых сугробов.
Нет, технорук валит правильно. Вот он подошел к столетней сосне,
которую уже подготовил для него Леша, и начал пилить. Пилит хорошо. "Ничего,
упарится", - подумал Тарас и полез по снегу к ближайшему дереву. Занятый
работой, он не видел, как упала сосна, сваленная Корневым, но, когда кончил
пилить, поднялся и глянул на соседнюю делянку - там было так, как и должно
быть. Красный ствол сосны лежал на снегу, примятом ее падением, а Корнев
подрубал другую.
- Бойся! - крикнул Тарас и толкнул плечом сосну. Она пошла сначала
медленно, словно раздумывая, упасть ей или постоять еще. Но вот все
стремительнее ее падение. Со свистом рассекая воздух, заламывая искривленные
ветви, огромная сосна с шумом свалилась в снег, подняв тучи снеговой пыли.
Разгорался таежный день. Косые лучи невысокого солнца, прорываясь
сквозь редкие вершины сосен, зажигали оранжевые теплые пятна на стволах,
рассыпаясь по снежным сугробам мерцающими искрами. Костры цвели на снегу,
как огромные оранжевые маки. Дым костров неторопливо проплывал меж сосен.
Казалось, бродят по тайге седые чудовища, цепляясь косматыми гривами за
причудливо искривленные сучья, встают на задние лапы и тянутся, тянутся к
поголубевшему небу.
С шумом падали сосны. Слышался свист ветвей в морозном воздухе, глухое
падение сосны, треск ломающихся веток и разноголосые крики лесорубов,
предупреждающих об опасности.
- Поберегись!
- Бойся!
Лесорубы врезались в тайгу неровным, искривленным фронтом. К обеду
участок, если на него посмотреть сверху, стал похож на гигантскую диаграмму,
какие вычерчивал Леша на доске показателей. Каждый шел по своей делянке,
некоторые углубились в тайгу, обогнав соседей.
Тарасова делянка на этой таежной диаграмме вклинивалась в тайгу дальше
всех. Его голубая кубанка мелькала между сосен.
Вначале Корневу казалось, что они с Тарасом идут ровно, но это только
казалось.
Тарас знал дело. Он валил с той методичностью и видимой
неторопливостью, какие присущи опытным лесорубам. Чуть прихрамывая на левую
ногу, он шел к сосне и через несколько минут аккуратно клал ее немного
наискось, на прежде сваленный ствол, на него он валил другое дерево,
третье...
Потом начинал раскряжевывать, распиливать хлыст на бревна требуемой
длины. Юрок оттаскивал сучья, укладывал их в костер. Его лукавые
мальчишеские глаза потемнели под старенькой ушанкой, запорошенной снегом.
Лицо пылало от напряжения, когда он тащил за собой тяжелые лапы сучьев. Он
не успевал. Ясно, что Тарасу надо не одного такого помощника, чтобы работа
шла полным ходом.
Это сразу определил Корнев. Удивительно, почему не видели другие, как
расходуется не по назначению великолепная сноровка Тараса, его неутомимая
сила?
Сам Корнев давно уже устал. Болели спина и плечи. Конечно, сказывается
отсутствие привычки. В работу надо втянуться. Надо вернуть выработанные
годами навыки.