"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Он повел Корнева куда-то в глубь оранжереи и заставил подняться по
лесенке, чтобы заглянуть на стеллаж второго яруса. Сам он ловко вскочил на
край нижнего стеллажа и склонился над ящиком с землей. Виталий Осипович
увидел несколько десятков очень знакомых кустиков с темно-зелеными
глянцевитыми, словно восковыми, листочками.
- Брусника? - недоумевая, спросил он.
- Да, - понижая голос, ответил Шалеев. - И морошка, вот видите?
Действительно, из второго ящика выглядывали узорчатые листья морошки.
Ничего удивительного в этом не было. Обыкновенная северная ягода, которой
заросли все болота. Но таким торжеством сияли глаза агронома, что Виталий
Осипович насторожился.
- Морошка, - повторил агроном, - мичуринская. На этой морошке я
клубнику вывожу, викторию.
- Ну?
- Пока только опыты.
Он стоял на стеллаже и, любовно поглядывая на листочки, уверенно
говорил:
- Сделаю! Не сразу, но сделаю. Мичурин тоже не сразу добивался, а мы
только ученики его.
Спрыгнув на пол и подождав, пока спустится с лестницы его гость, Шалеев
сухо и твердо сказал:
- Я это показал только вам. Надеюсь на вашу помощь.
Потом агроном рассказывал о своих опытах. Он рассказывал сказки одну за
другой, сказки о чудесных превращениях, и Виталий Осипович, забыв о времени,
слушал.
- Почему картофель созревает здесь на открытом грунте за полтора
месяца? Вы знаете здешнее лето. Солнце светит почти круглые сутки. Круглые
сутки! Это надо использовать нам, мичуринцам.
Наконец они вспомнили о совещании. Пора идти.
Снова мороз. Мутные нагромождения снега под зеленым сиянием.
"На севере диком! - усмехнулся Виталий Осипович, - Нет, не такой-то уж
дикий этот север, если на нем обосновался и твердо решил жить советский
человек".
У директора леспромхоза собрались бригадиры и десятники. Маленький
кабинет набит сдержанно разговаривающими людьми. Много женщин. Лица
обветренны и загорелы.
Иван Петрович поманил Корнева. Ему дали дорогу, откуда-то появился
свободный стул. Он снял белый армейский полушубок. Люди тихонько шептались.
Они уже, конечно, знали о нем. Все новое быстро узнается в маленьком
таежном поселке. Ивану Петровичу осталось только официально представить
своего заместителя.
Для Виталия Осиповича все было ново. Насколько он помнил. Дудник
никогда не отличался красноречием. В бытность свою Иваном, лесорубом, он
только и умел орать на весь лес: "Бойся!"
Сейчас он тоже сказал немного. Но каждое слово аккуратно ложилось на
место, как у хорошего лесоруба сваленный хлыст падает, куда ему
предназначено.
Он начал так:
- В январе на этой стенке висело переходящее Красное знамя. А теперь
только гвоздики остались, на которых висело знамя.