"Лев Правдин. Море ясности " - читать интересную книгу автора

Говорит: "Я его знать не хочу, а вам и подавно знать не надо". Только от нее
и добилась.
Высказавшись, мать пошла было к двери, но задержалась и еще добавила:
- Отец, как узнал, так с той поры и замолчал. Из своей комнаты ушел, на
вершицу перебрался. Слышишь, ходит...


10

В родильном отделении больницы она не была одна такая... Трудно
привыкать к названию, от которого веет казенщиной и пошлостью...
Мать-одиночка. Никто им не передавал бутылок с молоком и закутанных в
полотенце и газеты - чтобы не остыли - котлет. С их тумбочек не сыпались
цветочные лепестки из увядших букетов.
К ним, если и приходили, то большей частью подруги, или, что было
значительно реже, "от имени завкома". К Вале приходили и те и другие. Ее
любили в типографии, уважали за ее прямоту и настойчивость. Она была членом
заводского комитета, и ей часто приходилось самой навещать больных, мирить
здоровых, поздравлять молодых - "от имени завкома".
Она лежала, окаменев, под серым больничным одеялом и ждала рассвета,
когда можно будет уйти домой и начать совсем новую жизнь.


11

Новая жизнь - это ребенок. Валя еще очень плохо разбиралась в этой
новой жизни. Пока она мало беспокоила, мало требовала.
У этой новой жизни было совершенно неопределенное лицо, маленькое,
сморщенное, с нежным и жадным ртом, с вытянутыми, похожими на мягкий клювик
губами. Эту новую жизнь она сама родила и сама питала.
Она с нетерпением ждала, когда наступит шесть часов - время первого
кормления, потому что, как только она брала в руки ребенка, сразу пропадало
гнетущее чувство виноватости.
Не понимая, в чем тут дело, она все пыталась осторожно раздвинуть белые
пеленки, чтобы увидеть свое будущее во всей его красе.
И наконец настал день, когда она получила его в свое полное и
безраздельное владение. Пожилая нянька, вся какая-то белая и мягкая,
развернула ребенка, и он сейчас же заворочался среди пеленок - маленький,
темный и какой-то уж очень упругий.
Валя с удивлением и страхом смотрела на него, а нянька смело хватала
его, перевертывала и требовательным голосом говорила:
- Вот вам, мамаша, ручки. Вот вам, мамаша, ножки. Все чисто, все в
полном порядке...
Потом она ловко запеленала его, завернула в новое одеяльце, которое
принесли "от имени завкома". Передавая ребенка Вале, она спросила уже
обыкновенным своим мягким голосом:
- Ну, что загрустила? Квартира-то есть? Родные есть?
Узнав, что у Вали все есть - и дом, и отец, и друзья, она заверила:
- Выпестуешь.
Так начался для нее этот первый день новой жизни.