"Ричард Пратер. Раскопай эту чертову могилу" - читать интересную книгу авторанетерпение ее явных или потенциальных любовников, - она вынуждена нестись,
как на пожар. Особенно, если всегда одевается подобным образом. Она сказала: "Здравствуйте"; я ответил: "Здравствуйте". Всего-то два слова. Но они показались мне или моему воображению более многозначительными, нежели обстоятельный и откровенный разговор. И тут-то - когда мне пришло в голову: а какого черта она делает в этой покойницкой? - все и началось. Снаружи, со стороны кладбища - я-то знал, откуда именно, потому что сам закладывал эти штуковины за мраморные постаменты толстомясых наяд, - послышался непонятный шум. Сначала - тихий, низкий свист, постепенно набирающий силу, потом - весь угрожающий какофонический набор звуков из гула, свиста, скрежета и рокота, который становился все громче и громче, пока - бабах!!! - не разразился оглушительным взрывом. Тут же запела свою партию вторая ракета, - я установил их там шесть штук - и когда с полным набором шумовых эффектов она стартовала где-то высоко в небе, послышались новые звуки, смешавшиеся с гулом и грохотом разрывов самой первой - трах-бабах!!! Здорово получилось! Дверь кабинета распахнулась, и девушка крикнула: - Что случилось? - Что случилось? - эхом повторил позади меня Трупенни. И я подхватил: - Да, что случилось? Далее - немая сцена, внутри здания повисла ошеломляющая тишина. А снаружи грохотало так, будто кладбище взлетало на воздух, а кости, черепа и ребра покойников разбрасывало во все стороны. Неожиданно оба, Трупенни и скрежета - давно не смазанным петлям врат ада, - который усиливался слоновой икотой и ревом труб Судного дня. Даже я, постановщик спектакля, не ожидал подобного звукового удара, способного вынести всех - за исключением разве что покойников - прочь из обиталища скорби. Еще чуть-чуть громче, и устроенный мною кавардак поднял бы, наверное, и их. На панику, собственно, я и рассчитывал. Я подождал еще немного. Тигроподобная красотка далеко опередила мистера Трупенни. Она уже вылетела наружу и стремительно пересекла улицу. Однако и Трупенни, собравшись с силами, сделал рывок, который позволил бы ему либо догнать ее, либо с честью рухнуть замертво. Одним прыжком подскочив к оставленной блондинкой открытой двери, я проскользнул внутрь и ринулся прямиком к шкафам с архивом. Отыскав ящик, помеченный "Га-Гу", я выдвинул его. Внутри находились картонные папки с отпечатанными на корешках именами. Торопливо перебрав их, я нашел "Гре-Гри"... Бабах! - донеслось с улицы напоследок. И - звенящая тишина. До Четвертого июля <Четвертое июля - День независимости США.> оставалось еще почти полтора месяца, так что пускай Трупенни и девушка полюбуются на первый в этом сезоне фейерверк. Если верить оптовику, у которого я приобрел праздничные ракеты, их называют "супербабахалки". Я поджег пятиминутные запальные шнуры шести здоровенных ракет, которые вполне сгодились бы для освещения дальних концов причальных пирсов современного порта или арены Колизея. Полагаю, даже в Колизее грохот получился бы достаточно впечатляющим, но что творилось на кладбище - уму непостижимо. |
|
|