"Терри Прэтчетт. Стража! Стража!" - читать интересную книгу авторанесении, заметив с одобрением, как они запнулись на слове
'фиггин'. И он присматривался вполглаза к Брату Пальцы. Он чуть более сообразителен, чем остальные, подумал он. По крайней мере, менее легковерный. Впрочем лучше убедить- ся, что я ухожу последним. Ни малейшего желания, чтобы у кого-нибудь возникла мысль проводить меня домой. Нужно было обладать особым складом ума, чтобы управлять городом, подобным Анк-Морпорку, и лорд Ветинари им обла- дал. Но тем не менее, он был особой личностью. Он озадачивал и приводил в ярость повелителей торговли до такой степени, что когда-то давным-давно они оставили надежду попытаться убить его и ныне просто как жокеи мча- лись, занимая положенное им место среди себе подобных. В любом случае убийце пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы отыскать достаточно мяса на его худом теле, чтобы воткнуть кинжал. В то время как другие правители обедали жаворонками, фаршированными павлиньими языками, лорд Ветинари считал, что стакан кипятка и половина кусочка сухого хлеба были изящной достаточностью. Это выводило из себя. Он появился, не имея пороков, ко- торые можно было обнаружить. Вы могли бы подумать, глядя на это бледное, лошадиное лицо, что он имел склонность ко всякой дребедени, вроде кнутов, игл, и юных дев в темни- го в этих кнутах и иглах, в умеренных количествах. Но Па- триций по-видимому проводил вечера, изучая рапорты и, в особых случаях, если он испытывал волнение, играя в шахма- ты. Он одевался во все черное. Это не было чрезвычайно вну- шительное черное одеяние, подобное тем, что надевали луч- шие из лучших убийцы, а трезво продуманное, слегка поно- шенное черное одеяние человека, который не желает тратить много времени по утрам, размышляя что одеть. И нужно было встать очень рано утром, чтобы встать раньше Патриция; на- верное умнее всего было бы совсем не ложиться спать. Но он был популярным, в своем роде. Его рукой, впервые за тысячи лет, Анк-Морпорк управлялся. Возможно не так благородно или просто не очень демократично, но управлял- ся. Он ухаживал за ним, как ухаживают за декоративными ку- стами, поощряя рост тут, обрезая ложный побег там. Погова- ривали, что он мог вытерпеть все, что угодно, помимо того, что угрожало существованию города*, и так оно и было... * И артистов пантомимы. Это была странная антипатия, но так оно было. Любой человек, в мешковатых штанах и с белым лицом, попытавшийся разыграть свою пьесу где-нибудь внутри разрушенных стен Анка, весьма быстро мог очутиться в яме со скорпионами, на одной из стен которой был начертан со- |
|
|