"Геннадий Прашкевич. После бала (Повесть)" - читать интересную книгу автора

дурно.
В общем, в Гоа иезуиты, святой Ксаверий, целебное масло, старинные
серебряные браслеты. Папа это определяет двумя словами: девичьи приблуды. Он
на все смотрит просто. Однажды (еще до отъезда в США) срочно понадобился
папе поисковик. Он заглянул в лабораторию дяди Леши, тот говорит: "А вон у
Ады комп свободен". Они тогда только-только поженились. Тетя Ада была
скуластая, тоненькая, в белой юбочке, как ядовитый гриб. "Свободен, -
говорит она папе, - а толку? Он в домен меня не пускает". - "Давно?" -
удивился папа. - "Две недели уже". Папа сел за клаву, переспросил имя,
пароль. Все правильно: Nosova_Ada. Так и набрал. Даже переспросил:
"Правильно?" Тетя Ада подтвердила кивком, а толку нет. Тогда папа полез на
сервак удаленкой, а там вообще нет никакой Nosova_Ada. "Под каким же именем
ты входила?" - "Да вон же, вон! - вдруг обрадовалась тетя Ада. - Под старой
фамилией!" - "Под какой еще старой?" - "Да мы же с Лешенькой поженились!"
Облака за окном.
Митио Каку на коленях.
В гостиной голоса мамы и тети Ады.
Кухня в Гоа ужасная. Лепешки вкусные, а мясо острое. А молоко индусы не
едят, у них коровы священные, шляются по пляжам, ничего не делают. Под
окнами цапли выкидывают голенастые ноги, другие катаются на волах, если те
подойдут близко. Вороны умные, лобастые, пьют воду из поливочных кранов,
купаются в тихих озерцах с лотосами. На морском отливе бесчисленно мурен,
разных рыб, медуз, крабов. Пальмы неподвижны, но вдруг без всякого ветра
начинает колебаться одна какая-то ветвь, может, там обезьяна чешется, не
знаю. "Надо бы сходить к Роману Данилычу, - в том же темпе перебила тетю Аду
мама. - У меня сон плохой. Я сны плохие вижу. Отдыхать совсем разучилась". И
они засмеялись. Может, потому, что академик Роман Данилыч Сланский совсем
уже старый, с папой не в ладах, а с мамой они встречаются, активно
интересуются ритмодинамикой.
Пискнул мобильник: "Урод!"
Анькин бойфренд лезет на стену, а уродом она меня зовет.
"Твои глаза меня смущают когда ты смотришь на меня как будто ты
влюбиться хочешь а я давно люблю тебя". Ненавижу поэзию. Ненавижу штаны
"Али-Баба". А тетя Ада щебечет: "Индийские шаровары в этом сезоне ну просто
незаменимы. В них удобно заниматься и фитнесом и йогой!"
Я читаю Митио Каку и хочу жить уединенно.
Может, даже заболею, почему нет? Тетя Ада говорит, что от сильных
мыслей можно заболеть. Правда, тут наблюдается некоторое противоречие. Не
всегда понятно, что за чем следует: болезнь за сильными мыслями или сильные
мысли за болезнью? Знаменитый физик Стивен Хокинг в универе, например, ничем
особенным не выделялся. Фазер-мазер, фак-сейшн, до этого, может, не
доходило, но в универе будущий нобелевский лауреат ершей гонял, академик
Роман Данилыч Сланский был бы недоволен его ритмодинамикой. И стал юный
Стивен примечать у себя симпотомы амиотрофического латерального склероза, он
же ALS, он же болезнь Лу Герига, я об этом прочел у Митио Каку. То есть
схватил будущий нобелевский лауреат неизлечимое нейродегенеративное
заболевание. Ну, какой смысл получать степень доктора философии, если все
равно умрешь?
Я шевельнул затекшей ногой.
Точнее, хотел шевельнуть, а она не шевельнулась.